Эра цепей
Шрифт:
— Ну, вот и…
— Тебя обмануть хотят. — Люба, наконец, вышла из тени, бросила холодный взгляд на кардийца. — Здесь меньше почти на целый калиптун.
Ар молчал. Покупатель недоуменно смотрел то на нее, то на кардийца, и, решив не нагнетать, быстро сгреб монеты обратно в свой кошель и встал из-за стола.
— Это тебе. Выброси уже свою тряпку с блохами.
Она бросила только что купленный плащ перед ним на стол и выбежала из корчмы в прохладные объятия ночи. Обжигающе-горячие слезы
Над горизонтом поднимался голубой диск Эрцилля.
Глава 12: Харита из дома Артанит
Паника началась не сразу. В пространстве между планетами было достаточно мусора, то и дело бросающего отблески в ночном небе, поэтому местные к подобному привыкли. И сперва никто даже не заметил возникшую на ночном небосводе лишнюю звезду: люди на улицах разбредались кто по домам, кто по кабакам. Слишком оживленный был день, чтобы обращать внимание на такие мелочи.
На небо смотрели в этот миг лишь двое. Юноша мягко приобнимал молодую девушку из бродячего юрта шурров, касался ее кожи горячими губами, но всякий раз, когда тянулся к ней за поцелуем, она, хихикая, отворачивалась.
— А ты скажи… Вон та звездочка, как называется? — улыбалась она, в очередной раз уклонившись от поцелуя разгоряченного юноши.
Шумно вздохнув, он на мгновение отлип от случайной знакомой, перевернулся на спину, вглядываясь в небо. Чуть прищурившись, он мысленно провел ряд линий от звезд к звездам, прикидывая что это могло бы быть. Однако таких ярких звезд в этой части неба быть не должно было, не в это время месяца.
— Да не знаю… Может, цепеход дохлый, — пожал плечами парень, пока его рука медленно ползла по оголенному животу девушки.
— Ну пра-а-авда! — прикусив губу, захихикала та. — О, смотри, смотри! Мерцает как…
Звезда окрасилась в алый. Юноша медленно привстал, улыбка тут же сошла с его лица. Он нахмурился, приглядываясь пристальнее прежнего, и вдруг лицо его застыло, гримаса неподдельного ужаса быстро бледнела, а руки судорожно сжимались в кулаки.
Звезда выпустила огромные кожистые плавники. Загорелась, входя в атмосферу и своим сиянием рассекая темноту ночи.
— К… К… — от страха он не мог вымолвить ни слова. Парень забыл даже про свою новую знакомую, что непонимающе глядела на него. — Кардийцы!
Он спрыгнул с сеновала, во весь опор понесся по улицам города. Сердце в безумном темпе колотилось под ребрами, вот-вот прорвет грудную клетку. Кардийцы приближались.
— Кардийцы! Спасайтесь! — обезумев, кричал он что есть сил, размахивая руками.
И, наконец, когда прочие, кто еще остались на улицах в такой час, взглянули на небо, началась паника.
Ар схватил Любу за плечи, приводя в чувство. Закричал:
— Не время! Беги за стены, живо!
— А… Что происходит? Ар?!
— Живо! — еще громче рявкнул он. — Я найду тебя, беги быстрее, не оглядывайся!
Небо все ярче сияло от быстро приближающегося корабля смерти. Огненным
Бросив Любу, Ар со всех ног понесся к мосту, обнажив меч. Она кричала ему вслед, но кардиец ее уже не слышал или просто не обращал внимание. Пытаясь выиграть хоть немного времени, он закричал, привлекая к себе внимание окруживших его воинов.
Огненный шар с грохотом столкнулся с землей. Приземление было не прицельным, управлять небесной рыбой было почти невозможно. Сейчас от нее остался лишь крепкий костяной каркас, со стороны напоминающий огромный аэродинамичный снаряд: плавники и все органы, что не были защищены крепким экзоскелетом сгорели в атмосфере при приземлении. Поверхность капсулы треснула, стала быстро покрываться сетью трещин, будто птенец пытался выбраться из яйца, и вскоре из утробы погибшего существа стали вырываться кардийцы, не меньше двух десятков воинов. Командир резкими, короткими словами стал раздавать приказы, и мясники стали отрезать улицы, пока другие прочесывали их и хватали всех, кто не успел сбежать.
Засмотревшись на происходящее, Люба не сразу сумела прийти в себя. Но как только к ней вернулись чувства, она что есть мочи понеслась в сторону окруженного палисадом внутреннего города, ворота которого уже закрывали дружинники. Последние люди, что успели до сюда добежать, протискивались через узкую щель, и как только Люба скрылась за воротами, те, поскрипывая, затворились, и солдаты с грохотом опустили огромный засов.
Здесь шум стоял куда более сильный, чем снаружи. Все, кто успели спастись, собрались здесь, в безопасности стен. Если кардийцы сюда и придут, то у защитников будут хоть какие-то шансы дать им отпор — хорошо известным фактом было то, что воины Карды мало что смыслили в науке осад, отдавая предпочтение быстрым, стремительным набегам и отступлению.
Люба принялась бродить по толпе людей, едва не впадая в панику от доносящихся отовсюду голосов, криков, плача. Люди искали своих родственников, родителей, детей и друзей, кого не успели взять с собой. Другие сокрушались о потерянных богатствах, которые кардийцы почти всегда забирали подчистую. И среди всего этого шума было сложно отыскать хоть одно знакомое лицо, хоть кого-то из каравана. Но вскоре, когда первая волна паники начала сходить на нет, и люди стали расходиться, сбиваясь в небольшие группы, Люба набрела наконец-таки на караванщиков, рассевшихся в круг недалеко от частокола.
— Цуйгот! — подбегая к ним, позвала Люба. — Где Ар, где Ниля?
— Все пропало… Все про-па-ло! — тот, казалось, и не слышал свою попутчицу. — Сколько тканей, сколько денег…
— Цуйгот! — громче, настойчивее прокричала у него над ухом Люба и встряхнула мужчину за плечи. — Где Ниля, Цуйгот?!
Но он не ответил. Лишь поджал губы, со слезами на глазах неотрывно глядя на знакомую.
— Вот же… Сука… — понимая, что произошло, Люба обессиленно опустилась на колени. Губы дрожали, а глаза беспорядочно бегали по толпе. — Цуйгот…