Эра Огня 1. Первые искры
Шрифт:
Огонь быстро распробовал сухие дрова, и языки его заползли наверх, побежали к моим ногам. Я рванулся. Крик клокотал в груди, но я не позволял ему выйти наружу. Нет, не хочу, не буду. Потом, когда будет уже невтерпеж, когда боль станет невыносимой, я, может, и заору, но до тех пор не доставлю им такого удовольствия!
Мой мечущийся взгляд скользнул по лицам монахов, и я понял, что никакого удовольствия им не доставлю, даже если начну писаться и звать маму. Некоторые из них – как тот усач, например, – смотрели на меня даже с сочувствием.
Как будто горючим плеснули – огонь взметнулся выше, встал стеной, как тогда, у меня дома.
– Падший принимает жертву! – провозгласил усатый монах.
Рокот, поднявшийся под каменной «пробкой», я почувствовал его даже сквозь кучу бревен, пожираемых огнем. И вот теперь я заорал.
Там, внизу, таилось нечто реальное, живое, и оно собиралось меня пожрать. Это ему меня приносят в жертву! Я чувствовал, как оно тянется ко мне, зовет меня, и это было страшнее огня, подступившего ко мне вплотную.
Я попытался молиться, но привычные слова будто выжгло из памяти, и вместо них я хрипло прошептал что-то вроде:
– Вверяюсь твоей силе, Огонь-прародитель, убереги меня от силы твоей и прими мою верную службу.
Я закрыл глаза – их жгло нестерпимо. Почувствовал, как вспыхнула рубашка, джинсы…
И вдруг, когда казалось, что не осталось ни одной клеточки моего тела, не обожженной, всё прекратилось.
Мой крик, больше напоминающий визг, эхом разлетался по какому-то каменному помещению. Уж не то ли это святилище опять? Я что, обречен на вечное повторение этой шизофрении?!
Плотная ткань легла мне на плечи, сверху похлопали – видимо, чтобы сбить огонь. Я замолчал, тяжело дыша.
Руки были всё еще связаны, но столб исчез. Я стоял на коленях. Как и хотелось, я скрючился и плакал.
– Покричи еще, если хочешь, – сказал тихий голос, показавшийся знакомым. – Тут никто не услышит.
Я поднял голову, тряхнул ею, сбрасывая накидку, и выдохнул:
– Почтенный Мелаирим…
Он улыбнулся в усы и склонил голову.
– Хвала Огню, теперь всё закончилось, – сказал он. – Мы не думали, что тебе дважды придется пережить такое, но сила Земли оказалась сильнее силы Огня, и тебя притянуло в их святилище. Теперь мы это учли.
– Я так… Так за вас рад, – пролепетал я, тщетно пытаясь сострить.
Мелаирим опять улыбнулся. Потом встал и снял с меня накидку. Это оказался его плащ. Пока он его надевал и застегивал фибулой, я огляделся.
Да-да, опять помещение, выдолбленное в камне, как необычно. Окон нет, только одна дверь. В помещении не было ничего особенного, кроме статуи женщины, перед которой, прямо на полу, горел огонь.
– Это святилище Огня, – сказал Мелаирим. – И ты – один из немногих людей, знающих о его существовании. Это – великая честь и немалая ответственность.
– Я хочу домой.
– У
– Где моя сестра?
– На часть из них ответит моя племянница…
– Кто вы такие?
– На другие – я, когда вернусь. Сейчас мне, к сожалению, нужно…
– Почему я здесь?!
– Вечером мы поговорим с тобой, – закончил Мелаирим.
Он развернулся и пошел к выходу. В проеме он разминулся с девушкой. Бросил ей, не останавливаясь: «Позаботься о нашем госте, Таллена», – и ушел.
Девушка посмотрела на меня и улыбнулась. У меня ёкнуло сердце. Оно всегда так делало, когда на меня обращали внимание красивые девушки, я помню все два раза, считая с этим.
– Привет, – сказала она, приближаясь ко мне какой-то «особой» походкой. – Для начала избавим тебя от этой одежды, вопросы потом.
Глава 4
Девушку звали Таллена. «Можно просто Талли», – разрешила она мне и велела следовать за собой. Мы вышли из святилища Огня, за которым оказался длинный коридор со множеством ответвлений. После третьего поворота я плюнул на то, чтобы запомнить дорогу. Тут и топографический кретинизм сыграл свою коварную роль, и то, что Талли постоянно говорила, но главным образом – сама Талли.
С дядей её роднили густые черные волосы, увязанные в хвост. Она была высокой, стройной и носила облегающее черное платье, подчеркивающее все ключевые моменты фигуры. Один из этих ключевых моментов приковывал мой взгляд всю дорогу – куда уж тут было повороты считать. Талли несла факел, и игра теней будто добавляла рельефности её формам.
– Первое, – говорила она, – забудь о том месте, откуда пришел. Тебе туда не вернуться, ты вычеркнут из книги того мира. Но не расстраивайся. Тебе уготована великая судьба.
Она говорила размеренно, голосом, будто слегка скучающим.
– Но почему я? – вырвалось у меня.
Хотелось спросить про сестру, но половой инстинкт запретил спрашивать у одной девушки про другую, и, хотя мне было стыдно, я ему подчинился.
Талли остановилась, повернулась ко мне и окинула высокомерным взглядом. Она была чуть выше меня, сантиметра на три, и это ей удалось на «отлично».
– Что? – спросила она так, что я почувствовал, будто становлюсь еще ниже.
– Почему я здесь оказался?
Она помолчала, глядя на меня.
– Ты что, думаешь, я об этом не рассказала бы и так?
– Ну… Я… Просто поддерживаю разговор…
– Это не разговор. Мне не интересно с тобой разговаривать, да и не о чем. И, будь любезен, в первую очередь избавь меня от воспоминаний о своём мире. Лучше слушай и запоминай, тебе многое предстоит усвоить.
Она пошла дальше, а я потащился следом, насупившись и уже гораздо меньше смотря ей пониже спины. Вот же высокомерная зараза. Почему все красивые девчонки такие? Их что, в отдельном пансионате обучают правилам поведения?