Эра Огня 1. Первые искры
Шрифт:
В этот миг я почувствовал к ней какую-то чисто человеческую симпатию, не зависящую ни от красивого лица, ни от безукоризненного тела. Однако миг этот быстро прошел. Талли потеряла ко мне интерес и стала прежней высокомерной стервой.
Я разбавил вино водой и налег на еду. Силы мне понадобятся, что бы там дальше со мной ни делали.
Новая одежда ощущалась непривычно. Она состояла из мягких серых штанов и такого же серого не пойми чего. Я назвал это про себя «камзолом» и, раз уж это слово получилось произнести хотя бы мысленно, значит, камзолы в этом
– Мы ведь под землей? – спросил я, утолив первый голод. – Я не видел окон.
Талли, как птичка, продолжала поклевывать свой салатик. В ответ она кивнула:
– Молодец, соображаешь. Да, жилище дяди находится глубоко под землей. Но Огонь заточен еще глубже. Так глубоко, что нам туда не пробраться.
В голове у меня уже начало что-то складываться, но многого я еще не понимал. Мне требовалось множество ответов.
– Огонь во мне, или глубоко под землей?
– И там, и там.
– И как это возможно?
Талли вместо ответа повела рукой, показывая на стены. Я посмотрел туда. Там горели факелы.
– Где огонь? – спросила Талли.
– На факелах.
– На каком из них?
– Ну… – Я задумался. – Ладно. Кажется, я немного понимаю, но…
– Дождись вечера, дядя с тобой поговорит, и ты всё поймешь.
– Но…
– Ты, кстати, так и не назвал своего имени. Как тебя зовут?
С именем вышла закавыка. Произнести его я худо-бедно мог, хотя в голове то и дело вспыхивала боль, застилающая мир белым светом. Но вот повторить его у Талли не получалось от слова «совсем».
– Как-как? – морщилась она. – Диамитирай?
– Нет, – стонал я и предпринимал еще одну попытку.
– Митридар?
– Нет!!!
Наконец, Талли махнула рукой и подвела итог нашим страданиям:
– Ничего похожего на твое имя в нашем мире нет. Значит, придется взять новое. Будешь Мортегар. Сокращенно – Морт. Морти. Нравится?
Я всерьез задумался, мысленно повторяя слово. Оно мне не то чтобы нравилось, но от него хотя бы голова не болела, да и звучало вроде солидно. Ладно, какая разница, меня хоть горшком назовите, только в печку не ставьте опять. Я пожал плечами, принимая имя.
Когда я наелся и, потяжелевший, встал из-за стола, возникла неловкая пауза.
– И чем мы будем заниматься до возвращения почтенного Мелаирима? – спросил я.
Талли пожала плечами. Видимо, развлекательную программу она продумать не успела.
– Можно сходить в купальню, – выдала она свой максимум.
– Может, хватит на сегодня? – возмутился я. – Там, откуда я родом, с девушкой принято для начала хотя бы погулять, держась за руки.
– Я же просила не досаждать мне воспоминаниями! – прикрикнула Талли, но тут же просияла: – А идея хорошая. Давай
О, значит, у нас появится совместная тайна? Мне нравится. Мне, собственно, и идея с купальней тоже очень понравилась, но если бы я не был в глубине души безнадежным романтиком, моя жизнь была бы куда проще.
***
Бесконечными коридорами мы прошли куда-то в самую глубь дома Мелаирима и оказались в помещении, похожем на музей. Здесь громоздились сундуки, обитые золотыми полосами, на столах стояли статуэтки, изображающие людей и зверей. Одни были золотыми, другие – серебряными, третьи – бронзовыми. Талли не дала мне задержаться и рассмотреть их. Факел несла она, и мне приходилось идти за ней.
Талли остановилась у одной из картин, что висели на стенах. Подняла факел повыше – видимо, приглашая меня полюбоваться. Я встал рядом с ней.
На картине был изображен прекрасный город. Изящные здания, будто соревнуясь друг с другом, стремились в небо. Постройки поменьше собирались в лабиринты. Все оттенки красного и желтого пестрили на старом холсте.
– Это – Ирмис, – сказала Талли с благоговейным придыханием. – Великий город клана Огня в годы его расцвета. Я видела его только на этой картине. Полюбуйся, Мортегар. Запомни его великолепие.
Я любовался и запоминал. Город и вправду был красив, но больше всего меня радовало то, что Талли прекратила выпендриваться и, кажется, стала настоящей. Она показывала мне что-то, имеющее для нее огромное значение. И даже если бы это была выгребная яма, я бы так же почтительно молчал.
– А теперь – идём.
Она сделала шаг в сторону и положила руку на глухую каменную стену. Закрыла глаза, что-то шепнула, морщась, будто называла имя неприятного ей человека, и на ее руке проступил круг с заключенным в нем символом. Символ напоминал две скалы, одна из которых наполовину скрывалась за другой.
– Что это? – спросил я.
– Печать клана Земли, – презрительно отозвалась Талли. – Руна Беркана. Мне пришлось её принять. – Тут она будто оправдывалась.
Вот, значит, какую печать спрашивал с меня тот монах. Ну вот и еще один кусочек головоломки становится на место. Маленький, но существенный.
По стене пробежала трещина, и вдруг как будто каменная дверь отворилась. Я услышал стон земли и камня, от этого звука мурашки по коже пробежали. Перед нами образовался коридор, переходящий в лестницу. Ступени вели вперед и вверх.
– Идём, – тихо сказала Талли и, коснувшись моей руки, шагнула внутрь.
Мы шли минут десять и не разговаривали всё это время. Чувствовалось, что Талли не в настроении болтать.
Наконец, впереди забрезжил свет. Вскоре я начал щуриться, потом и вовсе поднял руку, прикрывая глаза.
Мы вышли на узкую площадку, выступающую из скалы. Когда глаза привыкли к солнечному свету, я посмотрел вниз, потом – вверх. Похоже, мы поднялись из подземелья сквозь тело скалы. Стояли высоко, но еще выше поднимались над нами скалы.