Эра Огня 5. Мятежное пламя
Шрифт:
Лореотис лежал всё в той же позе, на краю острова, свесив одну руку вниз. Он не двигался, но когда я перевернул его на спину — застонал и открыл глаза. У него был основательно пробит бок. Доспехи треснули, вмялись внутрь, и я содрогнулся, представив, как они там всё разодрали. Кровь выплёскивалась с каждым толчком сердца.
— Убери доспехи, — посоветовал я.
— Ага. Щас. Вот дурак. Не додумался.
Он даже при смерти шутил. Не мог он убрать доспехи — магия больше не работала.
— Сейчас, — буркнул
Тогда, в подземелье, Магия Души худо-бедно себя показывала. Другой вопрос, что против хранителя она оказалась бесполезна. И против тех, кто участвовал в испытании — на Кевиотеса мои «лучи добра» не подействовали. Но Лореотис-то не участвует в испытаниях!
— Давай, — прошептал я. — Что-нибудь подходящее. Ну? Я вселенные создавать могу…
Интерфейс отозвался молчанием, а вот руки окутало голубоватое сияние. Не разряды, как раньше, а ровный свет.
— Да что с тобой за хрень? — спросил Лореотис. — Что за магия?
— Магия Души, — отозвался я. И будто наяву услышал, как Натсэ преувеличенно торжественным голосом произносит: «Абсолютная магия!».
Стиснув зубы, я положил руки на нагрудник Лореотиса. Пальцы легко проникли сквозь сталь, будто я был призраком. Тем не менее, ухватиться получилось. Я потянул броню в разные стороны, и нагрудник разорвало пополам. Лореотис издал оглушительный рёв.
— Всё, всё, — пробормотал я, отшвырнув испорченный нагрудник. — Надо перевязать… Или…
Рана выглядела дико. Мне нехорошо становилось от одного лишь взгляда.
— Плащ дай, — буркнул Лореотис. — Если выберемся — Асзар залечит. А нет — так и смысла возиться нет.
Без нагрудника ему явно говорилось и дышалось легче. Ну конечно. Без магии-то вес доспеха ощущается совсем иначе.
Я снял плащ, сложил его несколько раз и протянул рыцарю. Он перевернулся на здоровый бок и правой рукой прижал плащ к ране. Больше я ничем помочь не мог, поэтому встал.
— Погоди, — выдохнул Лореотис. — Вот что… Я слышал её задачку. Скажи мелкой, что это — испытание для неё. Пусть подумает об этом. Не выбор. А испытание для неё! Понимаешь?
— Нет, — сказал я.
— Хвала Огню, всё как полагается, — закрыл глаза Лореотис. Не то бредил, не то прикалывался, как обычно.
Я сделал десяток шагов вокруг дома и увидел Зована и Огневушку. Они сидели рядом, прислонившись спинами к каменной стене. Сначала мне показалось, что они просто сидят и любуются… чем? Белизной? Захотелось подбежать и врезать! Там такое творится, а они…
— Господин Зован, пожалуйста, не бросайте меня! — услышал я слабый голос Огневушки.
— Ты ведь можешь сама держать! — рычал Зован сквозь зубы.
— У-у-у м-м-меня р-руки трясутся!
Я подошёл ближе и содрогнулся. Левую ногу Огневушке отрубили или оторвали чуть выше колена. Зован перетянул культю своим ремнём и теперь держал его конец. Огневушка вцепилась в его плечо
— Больно! — пожаловалась она мне, как делала уже неоднократно. — Я не могу восстановиться. Не могу драться. Ничего не могу! Простите, хозяин, я сделалась бесполезной…
— Как белянка? — спросил Зован, встретившись со мной взглядом.
— Кровь остановилась, — доложил я, глядя, как сочится алая жидкость из обрубка ноги. — Но ей больно.
— Ей всю жизнь больно. С этим она справится. Скажи ей, чтобы не смела умирать! В её руках и моя жизнь тоже.
Мессенджеротказал тоже, вот Зован и просил меня передать свои слова Авелле.
—Ну-ка на фиг, — решительно сказал я. — Ей сейчас и без того непросто. Не буду забивать ей голову лишними вводными.
—Морт, ты охренел? — Зован затянул ремень ещё сильнее, так, что Огневушка вскрикнула. — Хочешь, чтобы она умерла? Если она умрёт, я тебя…
—Я не знаю, что она решит! — повысил я голос. — Но решит — она. Это — её испытание. А про твою жизнь — это ты заткнись. Твоя жизнь принадлежит моему клану, и я не давал тебе приказа умирать. Ни тебе, ни кому-либо ещё здесь. Тебя, Огневушка, это тоже касается. Всем жить! Это приказ.
Развернувшись, я зашагал обратно. Лореотис при моём приближении глаз не открыл, но дышал. Авелла всё так же таращилась в белое небо. «Денсаоли» вертелась неподалёку.
—Не то, чтобы меня это волновало, — сказала она, — но если вдруг тебе интересно, то в этой вашей глыбе вот-вот закончится воздух. Так старательно защищались от ангелов, что позабыли оставить щелочку.
—Да ***! — заорал я и в три прыжка оказался возле стены.
Вновь засветились руки. На этот раз «Денсаоли» подлетела ближе, с любопытством следя за моими действиями. Я просунул руки сквозь камень, согнул пальцы, ухватившись за «края», и с силой рванул в стороны. Получилось как будто бы распахнуть двери. Наружу немедленно вывалилась, сипя и кашляя, Алмосая, следом вылетела Боргента — её вышвырнул Вукт. Потом он вышел сам, таща за собой снулого Асзара.
—Воздух! — прохрипел Вукт, упав на колени. — Обожаю Воздух! Дайте мне десять Воздушных печатей — все приму!
—Интересная у тебя магия, — заметила «Денсаоли», не обращая внимания ни на кого, кроме меня. — В былые времена, когда Сердца только заложили, такое встречалось нередко. Но потом Магия Стихий вытеснила все остальные. А ты уже можешь создавать птичек?
—Чего? Птичек? — повернулся к ней я.
—Ясно… Не можешь, значит. Что ж, вернёмся к нашему испытанию.
Она отлетела от меня и зависла над Авеллой.
—Время идёт! — пропела она. — Умирает сэр Лореотис. Умирает Огневушка. И ты умираешь. Большинство ещё можно спасти. Скажи, кто заберёт Сердце, и магия вернётся.