Эра Огня 5. Мятежное пламя
Шрифт:
***
Слёзы стекали по лицу Авеллы. Я молча вытирал их рукавом. Зачем — сам не знал. Просто нужно было хоть что-нибудь делать.
—Мортегар, — прошептала Авелла, — как мне поступить?
—Не знаю, — сказал я.
Мы так много пережили вместе. Испытали и горе, и счастье. Но я почему-то так и не научился говорить нежных слов. Ни ей, ни Натсэ. А сейчас, кажется, это было нужно. И я, мысленно стиснув зубы, повторил:
—Не знаю, любимая…
—Ты говоришь не по-мортегарски, — слабо улыбнулась Авелла.
—Извини…
—Мортегар, я знаю, что ты меня любишь. Мне не нужны слова. Но мы больше не будем вместе. Что бы я ни выбрала…
—Так выбери Алмосаю! — сказал я, начиная злиться. — Давай умрём вместе.
—Натсэ нас не простит.
—Я всё равно вернусь. И тебя верну. Чего бы мне это ни стоило. Мы — маги Огня!
—Бессмысленно… Может, вернёшься. А может, и нет. Ты — самый сильный, Мортегар. Ты сможешь победить Пламя и спасти мир. А значит, и Сердце должно достаться тебе.
«Денсаоли» над нашими головами качалась на невидимых качелях. Услышав эти слова, она замерла и вгляделась в лицо Авеллы пустыми глазами.
—Таково твоё решение? — спросила она.
—Нет! — крикнул я.
—Испытание проходишь не ты, Мортегар.
—Если вам нужно моё слово, — дрожащим голосом вмешалась Алмосая, — то я не б-б-боюсь умирать. Я… Я буду там. Да, буду там.
И она удалилась, покачиваясь, к лежащему поодаль Лореотису. Я на секунду закрыл глаза, пытаясь привести мысли в порядок.
—Авелла, — сказал я. — Лореотис говорит, что это — испытание, а не выбор. Не знаю, что он хотел сказать. Но… вот.
Потом, подумав, нехотя добавил:
—Зован не переживёт твоей смерти…
—Ну так значит, я откажусь от выбора! — выкрикнула Авелла, выплёскивая остатки сил. — Это подло! Подло — выбирать так! Так же подло, как Кевиотес…
—Откажись, — разрешила «Денсаоли». — И Лореотис умрёт. А также — эта ваша дурацкая Огневушка. И ты. Остальные вернутся без Сердца. Единственное, чего вы не потеряете — это времени. Пока вы здесь, там, снаружи, не пройдёт ни одной лишней секунды. Не нужно злиться на меня и называть жестокой. Подумайте вот о чём. Вы хотите забрать Сердце Воздуха, чтобы потом уничтожить его. Убить меня. Я должна пойти на это добровольно. По-моему, это справедливо, если и вы принесёте жертву.
И она вновь принялась раскачиваться, беззаботно насвистывая что-то себе под нос.
Первый встреченный нами хранитель впечатлился моей душой и подпал под брутальное очарование Натсэ. Этим и определилось его решение. Второй хранитель проникся непростой душой Денсаоли-Мекиарис и выдал уже всю шизофрению, на которую та, чисто теоретически, была способна. И сейчас это упорное желание увидеть хоть чью-нибудь смерть шло оттуда же. Ну и какая же тут справедливость, когда речь идёт о натуральной одержимости?!
—Ты не права, — сказал вдруг Асзар, который, с посеревшим лицом, сидел на земле рядом с Боргентой. — Никто здесь не хочет тебя убивать.
«Денсаоли» залилась
—Ты настолько глуп, крот? Ты говоришь с хранительницей Сердца!
—Знаю. — Асзар встал. Боргента поднялась вместе с ним, придерживая его, но он тут же оттолкнул её руку, шагнул к «Денсаоли». — Не стоит напоминания. Мне прекрасно известно, что ты — хранительница моегосердца. Без тебя оно мертво.
«Денсаоли» перестала раскачиваться, уставилась на Асзара белыми жуткими глазами. Молчала. А он, сделав ещё шаг, продолжил:
—Я всю жизнь любил тебя, Мекиарис. И всю жизнь ненавидел магов Воздуха. Таких, как мой отец. Непостоянных. Ветреных. Не воспринимающих всерьёз ничего, пока их не ткнёшь в это носом. Но тебя я любил. И когда ты воплотилась в этом теле — моя любовь не угасла, но сделалась ещё сильнее. Она как извечные каменные пласты в недрах земли. И если ты стала магом Воздуха — так тому и быть.
—Ты несёшь ерунду, — неуверенно пробормотала «Денсаоли». Но я заметил, что она вдруг опустилась чуть ниже.
—Мортегар, что он делает? — прошептала Авелла.
—Тс, — ответил я. — Мне кажется, он понял…
—Что понял?
—То же, что и я.
Большего я объяснить не мог. Смотрел, как Асзар ещё на шаг приближается к висящей в воздухе хранительнице, а она опускается ещё на несколько сантиметров.
—Я принял тебя такую, — продолжал Асзар. — И я нашёл своё счастье рядом с твоим. Я тысячу раз называл тебя Денсаоли, именем, которое я ненавидел, и которое успел полюбить. Как и это тело, которое ранее не будило во мне ничего, кроме презрения. А теперь, если дух Мекиарис погиб, у меня не остаётся другого выбора, кроме как любить то, что осталось.
—Ты сумасшедший? — слабым голосом сказала Денсаоли.
Она опустилась ещё. Она была ниже, чем Асзар, и теперь, повиснув над землёй в нескольких сантиметрах, казалась одного с ним роста.
—Нет, — сказал Асзар. — Просто каменные пласты в недрах земли остаются там, где были, всегда. У них нет выбора. И нет выбора у меня. Ты — моя жизнь. И я тебя не потеряю больше.
Он медленно протянул руку, коснулся щеки «Денсаоли». Она вздрогнула, но не отшатнулась. Вряд ли пустые глаза могли что-то выражать, но мне казалось, что я вижу в них смятение.
—Мортегар, — прошептала Авелла. — Ко мне вернулось Магическое сознание. И ресурс. Весь.
Я кивнул, прикусил губу. Сейчас, или нет? Что задумал Асзар? Задумал ли он что-нибудь вообще?..
—Я могу потерпеть, — сказала Авелла, которая, видно, думала о том же.
—Исцеляйся, — сказал я.
—Нет, Мортегар…
—Через миг всё может вернуться назад.
—Дай ему шанс. — Её искаженное от боли лицо выглядело жалко и страшно. — Может, он… справится…
А Асзар тем временем коснулся другой рукой лица «Денсаоли», притянул его к себе.