Эра Огня 5. Мятежное пламя
Шрифт:
— Тогда зачем вы мне явились? — с горечью спросил я.
— Помнишь, ты спрашивал, зачем нужны скульптуры из огня, если они существуют лишь в те мгновения, когда скульптор на них смотрит? — спросила Таллена.
Я кивнул.
— И что я тебе тогда ответила?
Я не помнил... Помнил лишь, что мне тогда, кажется, сделалось стыдно.
— Каждое мгновение бесценно, Морти, — вздохнула Таллена. — Мы здесь, чтобы сказать: ты на верном пути. Освободи нас.
— От чего? — спросил я.
— А ты не понял? — спросила сестра.
— Нет.
— Ядро тянет нас к себе,
— А маги Воздуха, — подхватила Талли, — вечность летят в кромешной белизне, не зная, куда ведёт их этот бессмысленный путь.
— Маги Воды плывут всё глубже и глубже, позабыв про солнечный свет.
— Маги Земли пробираются сквозь толщу грунта.
— Стихии забирают души людей, которые при жизни забирали силы Стихий.
— Это вечная расплата за ошибку, которую нас заставили совершить.
— Стихии рвут нас на части.
— В каждом есть Земля, Вода, Огонь и Воздух.
— Но сознание останется лишь в одной Стихии.
— А остальные поделят остатки.
— Все ошибались.
— Никто никогда ничего не знал, Морти. Все мудрецы — дерьмо. Маги двигались наугад и в результате получили ничто.
Их голоса таяли, их черты расплывались. Я поздно спохватился, вытянул руку... Они уже исчезли. Не то я влетел в те слои, куда им пока хода не было (а это вполне возможно, потому что теперь всё вокруг стало тёмно-багровым), не то просто им надоело со мной говорить.
— Мекиарис, — прошептал я, почувствовав, как ещё один крохотный и незначительный кусочек головоломки становится на место. — Вот почему она смогла остаться призраком. У неё не было печати!
Но уже — есть. Я обрёл её на вечные муки. И теперь, как истинный джентльмен, обязан спасти. Пусть даже она потом и захочет меня убить за это спасение.
Я сам не заметил, как ноги будто бы коснулись поверхности. Я стоял на багровом колышущемся полу. Огляделся. Такие же багровые и колышущиеся стены...
— Иди сюда, — позвал голос.
Здесь звуки жили по каким-то своим законам. Их нельзя было слышать. Я, пожалуй, увидел слова, идущие из одной из комнат... Нет, это нельзя было описать. Не было никаких комнат. Я по-прежнему плыл в багровом пламени, заменившем воздух, но каким-то образом шёл по коридору и видел комнаты. И из одной из них донёсся голос.
Чтобы запутаться окончательно: я узнал этот голос, хотя и не слышал его. Что до меня донеслось — не знаю. Может быть, какой-то ментальный зов, если можно так выразиться...
— Анемуруд? — И я тоже не говорил. Я будто испускал волны огня — теперь это виделось мне так.
— Войди, — повторил приглашение голос.
Последний шаг, и вот я — посреди комнаты. Багровая, пульсирующая, она казалась живым существом. Каким-то органом. Сердце? Желудок? Матка? Меня затошнило.
— А ты неплохо держишься. Когда я оказался здесь впервые, то потерял сознание. Годами я готовил свой разум к этому зрелищу: нечто из ничего. Антивселенная. Смерть, неотличимая от жизни. Жаль, что ни в одном языке нет слов, способных назвать... это.
Анемуруд сидел посреди комнаты. Его одежды были
— Разум невозможно к этому подготовить, Мортегар. Но ты смотришь на мир не разумом. Ты смотришь — сердцем.
— Да, спасибо. — Я шагнул к старику и остановился, не решаясь подойти совсем уж близко. — Мне уже говорили, что я тупой. Так это вы — хранитель?
Анемуруд с улыбкой наклонил голову — мол, виновен по всем статьям.
— После того, как ты освободился от Искорки, она привела меня сюда. Здесь я одолел прежнего хранителя и занял его место. Сердце приняло меня. А теперь — задай вопросы, Мортегар. И закончим дело. Поторопись. Остановить время — не во власти Огня. А там, наверху, твоя беззащитная жена. Две твоих беззащитных жены.
— Нет у меня никаких вопросов, — покачал я головой. — Отдайте Сердце. Больше мне ничего не нужно.
— Хорошо, — кивнул Анемуруд. — Очень хорошо, Мортегар. И всё же — спроси. Возможно, эти вопросы не так важны сейчас, но они будут иметь большое значение в будущем.
— Ладно, — пожал я плечами. — Вы сами попросили... Я буду задавать глупые вопросы. Первый: магия Стихий приводится в действие магией Души?
— Верно, — не задумываясь, ответил Анемуруд. — Магия Души, коли она пробуждается, ищет выход. И чаще всего идёт по пути наименьшего сопротивления. Ребёнок, который с рождения видит, как его родители пользуются магией Земли, так же начнёт свой путь с попыток вылепить фигурку из камня.
— Значит, все маги смогут освоить Магию Души, когда Сердца будут уничтожены?
— Не все. Пожилые и закосневшие, скорее всего, не смогут. Молодые — безусловно, если приложат усилия и проявят терпение.
— Приложат, — вполголоса пообещал я, подумав об Авелле и Натсэ. — И проявят...
Потом, ни к селу ни к городу, подумал о Мише. Вот что у него в голове будет происходить? Попал в другой мир, ничего не понял, начал учиться магии Огня... Потом вдруг — бабах! — и нет магии Огня. Давай срочно переучиваться. Плюнет на всё и скажет: хочу домой. А мне что делать? У меня ведь тоже Стихийной Магии не будет. Но с другой стороны, я что, ему чем-то обязан, что ли? Сам за меня уцепился и в огонь прыгнул. Вот и пусть пожинает теперь плоды своих опрометчивых действий...
— Почему М... Моингран остался в этом мире? У него ведь только одна печать!
Улыбка Анемуруда сказала мне куда больше, чем слова, которых он так и не произнёс.
— Так вы мне лгали, — выдохнул я, осенённый внезапной вспышкой прозрения. — И не только мне. Все. Всем. С самого начала, и даже задолго до него! Блин... Как же я сам-то не понял? Старик! Он ведь рассказывал. Он — тоже из другого мира, и у него никаких печатей не было!
— Старик рассказал тебе многое, — подтвердил Анемуруд. — И, возможно, долгие годы ты будешь вспоминать его слова, прозревая их истинное значение. Да, Мортегар, тебе лгали. Да, лгали не только тебе. Мелаириму — в первую очередь. Но это была разная ложь. Мелаирим должен был поверить, что ты — в его руках. А ты должен был поверить, что тебе необходимо примирить в себе четыре Стихии. Ты стал цельным. Ты стал полноценным. И теперь ты готов.