Эра осторожности [Эпоха нерешительности; Век нерешительности]
Шрифт:
— Это не аргумент. Отвечай на вопрос. — Форрестер сумел прикурить сигарету и выпустил струйку дыма в лицо Тайко. — Например, — продолжил он, — принесет ли это мне деньги?
— Разумеется. Всем нужны деньги, верно? Но это не единственная вещь…
Форрестер ответил вежливо, но жестко, пытаясь подавить глупое хихиканье.
— Знаешь, я ожидал чего-то подобного.
Два транквилизатора плюс то, что еще осталось в организме от предыдущей ночи, довели его до состояния приличного опьянения. Но чувствовал он себя превосходно. Умение вести дела, даже если пьян в стельку — это
— Ты ведешь себя так, будто мы пытаемся из тебя что-нибудь вытянуть, — недовольно произнес Тайко. — Что с тобой? Неужели ты не видишь, что машины лишили нас всех прав, данных от рождения? Делать то, что мы хотим, ошибаться и забывать? Разве ты не понимаешь, что луддиты хотят, уничтожив машины, вернуть мир людям? Я думаю, что, конечно, не все машины обязательно уничтожать.
— Понятно, — согласился Форрестер, вставая и слегка покачиваясь. — Спасибо. Вам лучше уйти, Хирониби. Я подумаю над вашим предложением и, возможно, мы встретимся довольно скоро. Но не надо мне звонить. Я свяжусь с вами сам.
Форрестер выпроводил Тайко за дверь и вежливо раскланялся по-японски.
Затем Форрестер согнулся пополам от приступа смеха.
— Аферист! — выкрикнул он. — Посчитал меня легкой добычей! Проклятие богатых — из них вечно пытаются выманить деньги!
— Не понимаю, Человек Форрестер, — сказал джоймейкер. — Вы обращаетесь ко мне?
— Ни за что в жизни, — посмеиваясь, ответил устройству Форрестер. Его переполняла растущая гордость. Пусть он походил на провинциала, но этот жулик не смог из него ничего выдавить.
Его интересовало: кто эта Эдна Бенсен, направившая мошенника и пославшая электронный поцелуй? Если она Целует в жизни, как и через сенсорную стимуляцию рецепторной сети, то эта женщина достойна, чтобы с ней познакомиться. Проблем не будет. Тайко не самое худшее проявление этой эпохи, подумал радостно Форрестер, зато его четверть миллиона осталась цела!
Двадцатью минутами позже Форрестер выбрался из здания на улицу. Джоймейкер пытался возражать.
— Человек Форрестер, — обреченно повторял он, — лучше вызвать такси. Пешком лучше не идти. Гарантии не действуют в случае провокации или неосторожности пострадавшего.
— Ты можешь помолчать хоть минуту? — Форрестер едва успел открыть дверь и оглядеться.
Город 2527 года был очень большим, быстродвигающимся и шумным. Форрестер остановился на какой-то разновидности подъездной дороги. Заросли двадцатифутовых папоротников частично скрывали двадцатирядное шоссе, по которому во всех направлениях стремительно проносились машины. Время от времени какая-нибудь из них ненадолго останавливалась возле здания, после чего стремительно уносилась прочь. Такси? Форрестер задумался. Попыток воспользоваться этим видом транспорта он не предпринимал.
— Человек Форрестер, — сказал джоймейкер. — Я вызвал реанимационную службу, но они смогут прибыть только через несколько минут. Я должен предупредить, что возможные последствия должны регулироваться бонами.
— Замолчи.
День обещал быть теплым, и голова у Форрестера кружилась от избытка чувств. Ему очень захотелось просто прогуляться. Решение всех вопросов
Он и сейчас решил сделать то же самое. Пусть джоймейкер провалится ко всем чертям, подумал Форрестер. Он прикрепил аппарат к поясу и с решительным выражением лица быстро зашагал по тротуару.
Он заметил всего лишь несколько пешеходов. Не стоит их строго осуждать, подумал Форрестер, хотя люди и выглядели слишком изнеженными. Но, может быть, для этого времени это и было нормой. После некоторого размышления Форрестеру пришло в голову, что он сам выглядит, наверное, как троглодит — грубый, дикий и волосатый.
— Человек Форрестер! — закричал прикрепленный к поясу джоймейкер. — Я должен информировать вас о том, что Хайнзлихен Джура де Сиртис Майджор отклонил протест по регуляции бонами. Реанимационная служба уже в пути.
Форрестер встряхнул джоймейкер, и вопли протеста стихли. Впрочем, даже если джоймейкер и продолжал что-нибудь говорить, то его нельзя было расслышать из-за грохота оживленного движения на трассе. Выхлопных труб у машин не было. Очевидно, они работали не на бензине. Неприятных запахов в воздухе тоже не наблюдалось. Вокруг царил шум проносящихся машин. Дорога проходила между двумя освещенными зданиями, одно из которых испускало оранжевый свет, а второе — прозрачно-хрустальный. Иногда, сквозь просветы между машинами Форрестеру удавалось рассмотреть внутри зданий деревья со странными плодами. На балконах струями играли фонтаны.
Джоймейкер снова обратился к нему, но расслышать удалось только окончание фразы:
— …в принятой позиции, Человек Форрестер.
Сверху появился белый аэрокрафт с крыльями. Он направился по диагонали прямо к Форрестеру. Эмблема на его борту — рубиновый жезл — чем-то напоминала эмблему медицинской службы его времени. В стеклянной кабине сидела молодая женщина в белом, лениво наблюдая за экраном, невидимым для Форрестера. Она взглянула на него, проговорила что-то в микрофон и вернулась к своему прежнему занятию. Аэрокрафт занял позицию над головой Форрестера и сопровождал его в течение всей прогулки.
— Забавно, — громко сказал Форрестер.
— Это забавный мир, — согласился кто-то рядом.
Он развернулся. Четверо мужчин стояли рядом. Они смотрели на него открыто и доброжелательно. Один из них выглядел высоким и тяжелым. То есть просто толстым. Опираясь на трость, он с интересом и настороженностью Изучал Форрестера.
Форрестер понял, что эти слова произнес он. К тому же его лицо было знакомым.
— Разумеется, — сказал он. — Марсианин в оранжевом трико.
— Очень хорошо, — сказал марсианин и кивнул. Оранжевого трико на нем уже не было. Он был одет в широкую белую тунику и серые шорты. Марсианин не слишком отличался от людей. Форрестер припомнил, что предки нынешних марсиан все же были землянами.