Эра прогрессивизма. Том I
Шрифт:
Мне удалось!
Я вырвался! Теперь нужно вернуться в стаю! Но где она? И почему я не могу покинуть водоворот? Почему мне не хватает сил перебороть течение и выплыть в спокойную воду? Раньше же я проплывал такие препятствия насквозь и даже не замечал их! А еще раньше был голос, который мне помогал... Или не помогал?
Точно! Голос!
Исчез голос — громче стал шепот, что звал, манил и требовал. Вот только уже было поздно, торнадо поглотило меня, прокрутило, прожевало и выбросило в самый центр, где было спокойно, и царствовал полный штиль.
И в самом центре
Вокруг столба света, что и был центром данного смерча и его основной движущей силой, слонялось множество самых разнообразных животных, что лишь издалека казались живыми, при ближайшем же рассмотрении это оказались самые настоящие монстры, вышедшие из кошмаров душевнобольных и занятые очень интересным делом — они без боязни запускали свои лапы, щупальца и языки в столб света, после чего выдергивали из него однотонные клочки тумана, который и пожирали, запихивая себе в пасти, ну или в то, что служило им пастями.
Страх парализовал меня, сам того не ожидая я попал в засаду к хищникам, которые пока еще не обратили на меня внимания, но сколько мне осталось? Мгновенье? Два мгновенья?
«Вот ты где!» — от рассматривания пиршества мне отвлек знакомый голос, что вновь появился рядом со мной. И я его еле смог вспомнить, то, что было секунду назад уже начало забываться! Странное место! Стоп! А где я?
«Далеко же тебя занесло! Ты главное не дергайся, сейчас я тебя вытащу!»
Мне кажется, или я умер?
Резкий рывок и я оказался в самой верхней части столба света, который тут больше и не был столбом, а уже распался на отдельные потоки и смешивался с туманом, превращаясь в этот самый туман. Столь быстрый подъем не остался для меня без последствий — все вокруг начало терять четкость, а мое сознание угасать. Хотя, какое мое? Какое сознание? Кто я вообще? И я ли я?
«Терпи! Чуть-чуть осталось!» — вернул меня из забытья все тот же голос, вновь показавшийся мне знакомым и таким родным. И в то же время таким опасным...
А после нас затянул очередной тумановорот, только очень маленький и взорвавшийся в конце салютом бесчисленных красок и звуков. На этот раз мы не сопротивлялись, а покорно летели в самый центр торнадо, где и умерли, разлетевшись миллиардами мелких блесток, опавших серебристым дождем на неспокойные морские волны.
Но и это еще не конец!
Больше не было тумана и светлячков, вокруг было бесконечное свинцовое море и столь же темное небо, настолько похожее на водную гладь, что если бы не желтые паруса корабля, то невозможно было бы понять, где верх, а где низ. И именно в сторону этого корабля я и летел, как коршун падая с небес. Но о том, что я могу разбиться, даже не думал — воспоминания нахлынули бурным потоком и я наконец-то смог точно сказать, кто я такой и что здесь делаю. А самое главное — голос, что я слышал в тумане, был голосом Шизы, моего давнего раздвоения личности. И от этого стало легче, я даже и не заметил, как упал точно в одно из тел, что лежали длинным рядом на палубе корабля.
Упал и сразу же услышал Шизу:
«Шевелись быстрее! Еще секунда и отправишься за борт!
Но я так и не понял, что от меня хотели... Я все еще не смог осознать тот факт, что я действительно мертв...
«Да что же ты? Эх, я об этом наверняка пожалею, но придется сделать все самому! Будешь мне должен!»
— О, смотри! Этот живой! — реальность стала четче, и слух вернулся, а голос, едва различимый на фоне скрипа такелажа и плеска волн, говорил на английском. На вполне приличном английском с легким восточным акцентом.
— Пока еще живой! — ответил уже на плохом языке Туманного Альбиона первому голосу второй. — Но надолго ли? Хватай за ноги!
— Неправильно как-то это, живого за борт кидать! — возразил первый. — Тем более он с тем итальяшкой, за которым нам приказано приглядывать! И ты сам знаешь, кто приказал! Отнесем обратно?
— Тебе нужно, ты и неси! А мне мелкие гангстеры не указ — все равно это последний мой рейс, придем — схожу на берег! Хватит с меня контрабанды! Да и разве этот дохляк сможет дожить до берега? Хватит маяться дурью, хватай и тащи его за борт!
— Ты может больше и не будешь плавать! — голоса уже перешли на крик. — А мне проблемы в Неаполе не нужны! Сказано присмотреть — мы присмотрим, тем более нам за это уплачено! И ты что, думаешь, что они тебе на другом континенте не достанут? Даже если он уже и труп, но его все равно нужно довести до берега, таков уговор! Берись!
— Ух, как я тебя ненавижу! — раздраженно прошипел «второй» над моих ухом, но все же схватил за руки. — Понесли!
Зрение вернулось в самый последний момент моего пребывания на верхней палубе. Я успел рассмотреть огромные косые паруса желтоватого цвета, столь же высокие мачты, что своими концами распарывали серо-сизое подбрюшье огромного грозового вала, заполонившего все небо от горизонта до горизонта. И собственно само низкое небо, заполненное настолько тяжелыми тучами, что даже при сильном ветре они еле двигались, неспешно проплывая над нами.
— Ты смотри, глаза открыл! — закричал второй, пытаясь пересилить завывание ветра.
— Значит, жить будет! — радостно прокричал первый, несущий меня за ноги. — Слава Посейдону!
Затянутое свинцом небо сменилось деревянным потолком и неярким источником света, подвешенным на стене. Захлопнувшаяся за нами дверь отсекла часть штормовых шумов и дальнейший разговор я слышал прекрасно:
— Зачем притащили обратно? — третий голос и по интонациям мелкий начальник, у нас так обычно всякие ефрейторы и сержанты поучали рядовых.
— Так живой же! — ответит второй и старший в паре носильщиков.
— Живой?
— Вон, смотри, как глазами ворочает! Да в разные стороны сразу!
— И вправду, живой! — изумленно прошептал «начальник», склонившийся над моей головой. Зрение еще полностью не вернулось и не было никакой четкости вблизи, но бороду, отсутствие некоторых передних зубов и огромный нос картошкой я все же успел рассмотреть. Как и почувствовать запах перегара напополам с табаком, а это значит, что обоняние тоже вернулось!