Эра Стрельца
Шрифт:
Ляля работала секретаршей в маленькой фирме, и ей это до чертиков надоело. Зарплату не прибавляют, фирма не растет, работа нервная, приходится крутиться весь день, как белка в колесе, потому что нанять ей помощницу шеф скупится. Хочется покоя. Семейного счастья, детей. Годок отдохнуть, потом подбросить ребенка бабушке и в новом статусе начать новую жизнь. Ляля изо всех сил боролась с двумя вещами, отравляющими ее молодую жизнь: с пассивностью своего жениха и с лишним весом. Увы! Она начала полнеть. А что если ее такую больше никто не полюбит? И она давила на Алексея. Надо устроить личную жизнь, пока лишний вес не сделал ее, веселую, милую девушку, нервной и раздражительной.
Он догадывался, чем это закончится. Клубом по интересам, куда придется вступить. На столе бутылка водки и батарея пивных, вяленый лещ и рассказы о женах-стервах. О доме, куда не хочется возвращаться после работы. О деньгах, которых постоянно не хватает. Ты можешь без чего-то обойтись, а ребенок? А жена? Жена должна быть прежде всего понимающей. И не требовать от тебя больше, чем ты можешь дать. То есть понимать, где предел твоих возможностей. А если уж быть честным до конца (никто ведь не узнает!), что Леонидов не любил Лялю и стеснялся себе в этом признаться. Тем более другим. Ведь он с ней спал. Хотя аргумент «ну не люблю я ее, потому и жениться не хочу» куда более весомый. А ответ на вопрос: «Почему же тогда ты с ней спишь?» вполне логичен. Потому что я мужчина.
«Я должен ей сегодня позвонить, – сказал он себе. – В конце концов, это мой долг как честного человека».
Мужчина может жениться без любви в двух случаях: если это брак по расчету или если он настоящий мужчина…
Явившись на службу, он сказал начальству, что согласно плану оперативно-розыскных мероприятий по делу об убийстве А. С. Серебрякова и пенсионеров Завьяловых должен посетить фирму «Алексер», и отбыл. В метро он думал о Ляле. И настраивался. Не любить надо красиво. Самолюбование может подвигнуть даже на такой подвиг, как женитьба.
Вывеска магазина «Алексер» украшала фасад пятиэтажного дома, расположенного в центре Москвы. Бойкое место. И дорогое. Цены на аренду здесь ого-го! Это офис и самый большой магазин покойного Серебрякова. Остальные на окраинах.
«Бытовая техника, оргтехника и офисное оборудование», – прочитал Алексей. Магазин был открыт. Кроме «Алексера» фасад дома осчастливили вывесками «Мясо – рыба», «Интерьер», а угол – «Оптика». Конечно, «Алексер» выглядел куда убедительнее своих соседей. И занимал большую площадь. Магазин был на первом этаже. Офис, должно быть, выше. Все смотрелось так солидно, что Леонидова поразила безликость. Когда люди любят то место, где проводят большую часть дня, они стараются как-то его приукрасить. Принести что-то из дома, что грело бы душу. Или придумать какую-то изюминку, ведь покупатель чувствует тепло. И идет на него. Похоже было на то, что сотрудники «Алексера» просто отбывают здесь свой номер. И не собираются задерживаться. А почему? Магазин как магазин. Но глазу не за что зацепиться. Леонидов почувствовал, что начинает замерзать. Да, здесь холодно. И белый цвет стен напоминает о зиме. Его удивила упитанность сотрудников. Ничего съедобного в торговом зале не было, а девушка-менеджер была розовощекой, полной, с мощной грудью. Кассирша ей не уступала. У молодого человека в белой рубашке лоснились щеки. «Что у них тут, кондитерская за углом, в которую они беспрерывно наведываются?» – подумал Леонидов, когда в торговом зале появилась еще одна пухленькая продавщица. То есть менеджер. Первая, огромная деваха с пшеничными лохмами, переглянулась с вошедшей и поплыла к двери в служебное помещение.
Обозрев все это откормленное великолепие, Алексей сразу догадался, кто здесь главный.
Леонидов подошел к столу. В монитор молодой человек в темном костюме смотрел с таким видом, что было понятно: бухгалтерия для него – дело плевое. Приблизившись, Алексей разглядел надпись на бейдже. На мощной груди управляющего значилось: Иванов В. В. Ну и чин, разумеется. У остальных тоже было что-то написано, но издалека не разглядеть. Алексей подумал, что почитает потом. Тем более что в это время из боковой двери вышел хрупкий молодой человек, явно некомпанейский, потому что не бегает в кондитерскую вместе со всеми, и предложил свою помощь. На его левом кармане, ближе к сердцу, тоже висела табличка с надписью «Иванов», но уже «А. А.».
– Спасибо, я к товарищу, – кивнул Леонидов на управляющего, который не обращал на него ни малейшего внимания.
– Что вы хотели? – неотрывно глядя в монитор, буркнул тот.
– Уголовный розыск. Я расследую убийство вашего шефа, Александра Сергеевича Серебрякова. Вы вообще в курсе? – Леонидов вынул удостоверение, но оторвать управляющего от монитора, видимо, могло только цунами. А уголовный розыск – тьфу!
– Сейчас рабочее время, – наставительно сказал В. В. Иванов.
– Какое совпадение, у меня тоже! Народу у вас маловато, кризис проклятый злобствует. Вот ведь напасть? А? Уделите, Христа ради, пару минут, тем более я с разрешения Павла Петровича, а?
Разумеется, Леонидов мог бы быть жестким, а не юродствовать, но в его душе ликовал мальчишка. Презирай меня, презирай больше. Умный человек потому и умный, что может это скрыть. А из твоего презрения я сварю жирные щи. Которыми наемся досыта.
Иванов неохотно оторвался от монитора и Алексей увидел его глаза. Маленькие и очень светлые. Два ледяных айсберга, которые топили корабли, как делать нечего. К примеру, «Титаник». Который он вчера – увы! – так и не досмотрел.
– Пройдемте в мой кабинет, – сказал Иванов и тяжело поднялся.
Алексей двинулся вслед за его необъятной спиной к двери, на которой было написано: «Служебный вход. Только для сотрудников!» «Остановки “тута” и “здеся” не объявлять», – сказал он себе, очутившись в белом коридоре, в котором ничего интересного не было. Кроме коридора, который сам себе был неинтересен.
Остановку он объявил в крохотной приемной, потому что там сидела очень худенькая и симпатичная девушка. «Здеся», – скомандовал себе Леонидов и замер, потому что не удержался, объявил запретное. Управляющий его интересов не разделял, потому проследовал дальше, не обратив на девушку ни малейшего внимания. Дальше был его кабинет. Леонидов догадался об этом по табличке с надписью «Управляющий».
Кабинет тоже был крохотным. И не соответствовал габаритам В. В. Иванова. Аренда дорогая. Не хочешь худеть – будем вычитать за квадратные метры из зарплаты. Так мог сказать покойный Серебряков. А что? Судя по имеющейся о нем информации, вполне! Из мебели в кабинете было следующее: стол, два кресла, компьютер, монитор, два телефона. Управляющий сел за стол и уперся взглядом в монитор. Алексей присел в кресло и сказал:
– Мое имя-отчество Алексей Алексеевич. А ваше?
– Валерий Валентинович Иванов. Управляющий торговым залом.