Эра Стрельца
Шрифт:
– В банк уехала.
– Как, и она в банк? А когда вернется?
– Неизвестно.
– Что у вас там, черная дыра? Или Бермудский треугольник? Все уезжают, но никто не возвращается. Сигнал «SOS» оттуда еще не посылали?
У унылой особы в малиновой кофте чувства юмора не было вовсе. Кокетничать она не умела, да и вид ее не располагал к ухаживаниям. Леонидову ничего не оставалось, как вернуться в приемную.
– Ну что, готов мой списочек? – спросил он.
– Да, пожалуйста, – Марина протянула ему отпечатанный на лазерном принтере перечень фамилий уволенных сотрудников и номеров их телефонов.
Пока
В торговом зале за время его отсутствия ничего не изменилось. Клиентов по-прежнему не было, товара на полках не прибавилось, нулей на ценниках не уменьшилось. Он подошел к огромной девахе со всклокоченными волосами и на огромной груди прочитал: «Елизавета Пшенкина, менеджер». Его макушка была на уровне глаз великанши, которая, ко всему прочему, ходила по залу в туфлях на высокой платформе.
– Я хотел бы с вами поговорить… – пискнул он в могучую грудь.
Женщины таких габаритов приводили тщедушного Леонидова в трепет. Широкими шагами к ним уже шел управляющий.
– Я бы попросил вас не отрывать сотрудников от работы, – грозно прошипел он.
– А когда?
– В свободное время. Если они захотят с вами разговаривать.
«Куда они денутся», – зло подумал Алексей, выскочив из магазина. Управляющий здорово его разозлил. Явно он что-то скрывает и не хочет, чтобы сотрудники беседовали с работником уголовного розыска. «А что, если сам Иванов и заказал Серебрякова?» – возникла крамольная мысль. Ведь он не справился с обязанностями. Наобещал хозяину с три короба, а не выполнил. Можно обвинять в этом финансовый кризис. Но с другой стороны… Раз ты не видел, куда все идет, значит, ты плохой руководитель! Да, при живом Серебрякове дни Иванова в должности управляющего, а быть может и на фирме, были сочтены. Остается выяснить, как будет при Ирине Сергеевне, будет ли Иванову прямая выгода от смерти Серебрякова?
…В тот же день на кухне в квартире Завьяловых Лена раскладывала по местам привезенные продукты. Предстояли похороны, а после них, как водится, поминки. Тела обещали выдать завтра, с похоронами затягивать нечего, не зима, чтобы им тут лежать, она уже всех обзвонила и все заказала.
Скоропортящиеся продукты были запиханы в холодильник, морозилка забита мясом, овощи заполнили подоконник и большую картонную коробку. На полу выстроились бутылки растительного масла и стеклянные банки майонеза. Про запас. Лена зашла к соседям и договорилась с ними об аренде холодильников на случай, если своим не обойдется. Разбирая очередную коробку, привезенную мужем сестры Александры, ворчала:
– Вот не повезло, так не повезло! Черт бы побрал эту жизнь, дорого все невероятно! Все как с цепи сорвались, ищут подешевле, а тут необходимость. Ладно… Обойдемся. Твой Вовка сыр порежет потоньше, сыра хватит. И колбасы не буду больше покупать. Пусть на овощное налегают, хорошо что
Она попыталась всучить сестре нож. Та в ужасе отстранилась:
– Лена, как ты можешь?! Там мама с папой… В морге… Их же убили, Лена!
– Ну убили. Чего ж теперь, сидеть всем и реветь? Режь давай капусту, время-то идет. А то мы такие чувствительные! Уж такие! Сидим, плачем, а сестра бегает целыми днями, высунув язык.
– Я, кажется, с тобой сегодня ездила в магазин, – тихо сказала Александра.
– Да! Ездила! От тебя толку… Ревешь только. Тебя все обсчитывают, а ты, дура, молчишь и на весы не смотришь.
– Лена!
– Что Лена? Между прочим, у меня деньги кончились. В кошельке ноль, на, глянь! Я все выложила, что у родителей скопилось, давай присоединяйся. Вовку пошли, пусть займет у знакомых. Тетке можно позвонить, все-таки родня.
– Неужели у мамы на книжке ничего не было? Они ведь откладывали на похороны. Неудобно как-то у тети просить.
– Неудобно локтем за ухом чесать. К тому же так быстро помирать никто и не собирался. Мне деньги нужны были, вот мама и сняла с книжки.
– Зачем же тебе деньги?
– Зачем, зачем… Дубленку купила!
– Что, тебе ходить не в чем?
– Я девушка, в отличие от тебя, незамужняя, мне одеваться надо, выглядеть, а то замуж никто не возьмет.
– А в новой дубленке тебя сразу расхватали?
– Представь себе!
Саша не стала спорить, хотя знала, что у сестры нет недостатка в дорогой одежде, и тихо спросила:
– А ты не можешь у кого-нибудь занять?
– У кого, родная моя, у кого? Что, у нас богатые знакомые есть?!
Лена помолчала, продолжая работу. Потом обронила:
– Что-то Вовка задерживается. Наверное, водку покупает. Водка – это главное, что на свадьбах, что на поминках. А чего на поминках-то напиваться? Ладно, когда свадьба, веселье, а если человек умер? Потом еще песни петь начинают, а кончается тем, что никто и не помнит, зачем пришел.
– Ну не все же так, Лена.
– Среди отцовской родни – все, – отрезала сестра. – Интересно, хватит два ящика или нет?
– Не знаю, меня это мало интересует.
– Тебя ничего не интересует, кроме книжек твоих дурацких и твоих дебильных детей! – закричала вдруг сестра. – Только такие дураки, как ты, пашут в школе за гроши и жизнью довольны! Как же! Мы о возвышенном думаем! А если проза жизни, для этого у мамы всегда была Лена…
…Да, для этого у мамы всегда была Лена. Сначала, конечно, на свет родилась старшая, Саша, которая Лену и вырастила. Саша меняла ей подгузники, мазала попку детским кремом и водила на улицу, где во дворе копались в песочнице перепачканные карапузы. Саша учила Леночку первым словам, а потом и первым буквам, проверяла первые заданные уроки и водила за ручку в школу.