Эрагон.Наследие

Паолини Кристофер

— Его благороднейшее королевское величество Гримрр Полулапа, король котов-оборотней, хозяин Без­людных Мест, правитель ночных просторов и Тот, Кто Ходит Сам По Себе.

«Какой странный титул: Тот, Кто Ходит Сам По Себе», — подумал Эрагон и мысленно сказал это Сапфире.

«Зато вполне заслуженный, как мне кажется», — отве­тила она, и Эрагон почувствовал в ее словах явное удовлет­ворение, хотя увидеть ее, свернувшуюся клубком, со свое­го места и не мог.

Паж отошел в сторону, и в дверях показался Гримрр Полулапа в человечьем обличье. За ним следовала свита из четырех котов-оборотней, мягко ступавших своими мох­натыми лапами. Повадкой все четверо очень напоминали Эрагону кота Солембума,

с которым он был знаком. У них были такие же мощные плечи и стройные лапы, как и у Со­лембума (когда тот пребывал в зверином обличье, разумеет­ся), и такая же короткая темная гривка, спускавшаяся с шеи на холку, и такие же кисточки на ушах, и такой же темный кончик хвоста, которым они весьма изящно покачивали.

А вот Гримрр Полулапа не был похож ни на одно суще­ство, каких Эрагону до сих пор доводилось видеть. С виду, особенно издали, его действительно можно было принять за человека, однако росту в нем было не более четырех футов, то есть он был чуть меньше обычного гнома, но за гнома его никто никогда бы не принял. Как, впрочем, и за человека, особенно при ближайшем рассмотрении. В лице его, пожалуй, было что-то эльфийское: маленький остренький подбородок, широкие скулы, густые, даже лохматые, брови и раскосые зеленые глаза, окаймленные длиннющими ресницами. Его густая черная челка закры­вала лоб до самых глаз, а по бокам и сзади волосы были до плеч, прямые, гладкие, блестящие и тяжелые, чем-то напоминая гривки котов-оборотней в их истинном обли­чье. Что касается возраста Гримрра, то тут Эрагон даже предположить ничего не пытался.

Одет Гримрр Полулапа тоже был довольно необычно: в грубую кожаную куртку и набедренную повязку из кро­личьих шкурок. К полам куртки были привязаны черепа примерно полутора десятков различных зверьков — птиц и прочей мелкой дичи, — которые при движении неприятно позвякивали. За пояс набедренной повязки был заткнут кин­жал в ножнах. Орехово-смуглую кожу короля котов украша­ло множество тонких белых шрамов, похожих на царапины, покрывающие обычно старую, много лет используемую сто­лешницу. У Гримрра, как на то и указывало его имя, на левой руке не хватало двух пальцев: похоже, кто-то их ему откусил.

Несмотря на всю его хрупкость, даже изящество, не возникало ни малейших сомнений в том, что Гримрр муж­ского пола. Особенно впечатляли мощные мышцы его рук и плеч, широкая грудь, узкие бедра и пружинистая, хотя и несколько ленивая походка.

Казалось, что коты-оборотни вовсе не замечают людей, выстроившихся по обе стороны прохода к трону, и лишь ког­да Гримрр Полулапа поравнялся с травницей Анжелой, кото­рая стояла рядом с Рораном и, как всегда, вязала очередной длиннющий полосатый чулок на шести спицах, глаза короля котов сузились, а по его шерсти словно волна прошла, и вся она встала дыбом. Точно так же отреагировали на Анжелу и четверо охранников Гримрра. А сам он, приподняв верх­нюю губу и обнажив пару слегка изогнутых белых клыков, к удивлению Эрагона, издал короткое, громкое шипение.

Анжела подняла на него глаза, но лицо ее осталось спо­койным и равнодушным, когда она сказала:

— А, здравствуй, киска. Кис-кис-кис.

На мгновение Эрагону показалось, что кот-оборотень бросится на нее. Словно черная волна прошла по его шее и странному нечеловеческому лицу, ноздри его раздулись, и он тихо зарычал, глядя на травницу. Остальные коты приняли боевую позицию — низко присели, готовясь прыг­нуть, и прижали уши к голове.

Послышался шелест стали — многие явно вытаскивали из ножен мечи. Гримрр снова зашипел, потом отвернулся от Анжелы и неторопливо двинулся дальше. Когда мимо нее проходил последний из его свиты кот-оборотень, он тайком ударил лапой но клубку шерсти, точно обыкновен­ный домашний

кот-озорник.

Сапфира была изумлена этой сценой не меньше Эрагона.

— «Киска?» — переспросила она.

Эрагон пожал плечами, забыв, что она его видеть не может, и мысленно ответил:

«Понятия не имею, почему она его так назвала. Да и кто может знать, что и почему делает или говорит Анжела?»

Наконец Гримрр добрался до Насуады, спокойно вос­седавшей на троне, и слегка поклонился ей, демонстри­руя этим дерзким полупоклоном не только чрезвычай­ную самоуверенность, но и явную спесь, свойственную, пожалуй, только кошкам, драконам и некоторым знат­ным дамам.

— Госпожа Насуада, — сказал Гримрр в качестве при­ветствия. Голос у него оказался на удивление глубоким и низким, куда более похожим па хриплое рычание дико­го кота, хотя его внешний вид, более всего напоминавший юношу, даже мальчика, предполагал, что он заговорит пронзительным дискантом или тенором.

Насуада также поклонилась довольно небрежно и ответила:

— Король Полулапа, мы очень рады видеть вас среди варденов — и личновас, и других представителей вашего народа. Я сразу же должна извиниться за отсутствие здесь нашего общего союзника, короля Сурды Оррина. Он не смог быть здесь и приветствовать вас, как очень того хо­тел, но в данный момент он со своей кавалерией защищает наш западный фланг от значительного контингента им­перских войск.

— Прекрасно вас понимаю, госпожа Насуада, — сказал Гримрр, и острые зубы его блеснули. — Никогда не следует поворачиваться к врагам спиной.

— Да, вы правы… Но все же чему мы обязаны столь не­ожиданным удовольствием видеть вас в нашем кругу, ваше высочество? Коты-оборотни всегда славились привержен­ностью к уединению и всевозможным тайнам и загадкам. Кроме того, известно их стремление оставаться в стороне от любых конфликтов между народами Алагейзии, особен­но со времен падения ордена Всадников. Можно, пожалуй, даже сказать, что ваш народ в течение последнего столе­тия воспринимается многими скорее как миф, чем как ре­альность. Ответьте же мне, почему вы именно сейчас ре­шили все же явить себя свету?

И Гримрр, кот в человечьем обличье, поднял правую руку и указал на Эрагона кривоватым, похожим на коготь пальцем, украшенным длиннющим острым ногтем.

— Из-за него! — недовольно буркнул, почти прорычал он. — Один охотник никогда не нападет на другого, пока тот не покажет свою слабину. Гальбаторикс свою слабину показал: он ни за что не станет убивать Эрагона Губите­ля Шейдов или Сапфиру Бьяртскулар. Долго же мы этого ждали! И уж теперь ни за что такой возможности не упу­стим. И Гальбаторикс научится бояться и ненавидеть нас и поймет наконец, сколь велика была его давнишняя ошиб­ка! Поймет, что именно мы участвовали в его разгроме. Ах, как сладка будет наша месть! Сладка, как костный мозг нежного молодого кабанчика! Пришло время представи­телям всех рас и народов, в том числе и котов-оборотней, объединиться и доказать Гальбаториксу, что ему так и не удалось уничтожить наше стремление к борьбе и свободе. Мы присоединимся к твоей армии, госпожа Насуада! Но как свободные союзники. Мы поможем вам уничтожить власть Гальбаторикса.

Что именно думала Насуада, слушая Гримрра, Эрагон бы сказать не взялся, но и на него, и на Сапфиру речь кота-оборотня произвела довольно сильное впечатление.

Немного помолчав, Насуада сказала:

— Ваши слова чрезвычайно приятно слышать, ваше величество, но, прежде чем принять ваше великодушное предложение, мне необходимо получить от вас ответы на некоторые вопросы. Вы не возражаете?

С видом полнейшего равнодушия Гримрр махнул рукой:

— Не возражаю. Извольте, я отвечу.