Эрагон.Наследие

Паолини Кристофер

— Ваш народ всегда был стольтаинственным и стольне­уловимым, что, должна признаться, я до сегодняшнего дня даже никогда не слышала о вашем величестве. Честно го­воря, я не знала даже, что у вашего народа есть правитель.

— Но я вовсе не такой правитель, как ваши короли, — сказал Гримрр. — Коты-оборотни предпочитают существо­вать независимо, но даже мы вынуждены бываем выбрать себе вожака, когда собираемся воевать.

— Понятно. В таком случае выступаете ли вы от лица всей вашей расы или же только от лица тех, с кем прибыли сюда?

Гримрр гордо выпятил грудь,

и на лице его от­разилось еще большее, если такое вообще возможно, самодовольство.

— Разумеется, я говорю от лица всех моих сородичей, госпожа Насуада, — сообщил он так ласково, словно про­мурлыкал. — Каждый дееспособный кот-оборотень из обитающих в Алагейзии, за исключением тех, что нянчат новорожденных, прибыл сюда и намерен драться. Нас не так уж много, но никто не может сравниться с нами в бою, ибо мы невероятно жестоки и свирепы. Кроме того, я могу также командовать теми, у кого лишь одно обличье, одна­ко выступать от их лица я не могу, ибо они безмолвны, как и все прочие животные. И тем не менее они поступят так, как мы попросим.

— Те, у кого лишь одно обличье? — переспросила Насуада.

— Вы их прекрасно знаете и обычно называете «кош­ками». Они не способны менять свое обличье, в отличие от нас.

— И обычные кошки тоже вам подчиняются? Но верны ли они вам?

О да! Они нами восхищаются… и это совершенно естественно.

«Если то, что он говорит, правда, — мысленно сказал Эрагон Сапфире, — то коты-оборотни действительно мог­ли бы оказаться чрезвычайно ценны для нас».

А Насуада тем временем продолжала задавать Гримрру свои вопросы.

— А что именно, король, вы хотели бы получить от нас в обмен на вашу помощь? — Она быстро глянула на Эрагона, улыбнулась и прибавила: — Мы, разумеется, могли бы предложить вам сколько угодно сливок, но, помимо этого, признаюсь, наши ресурсы весьма бедны. Если ваши воины рассчитывают, что им заплатят за труды, то, боюсь, они бу­дут сильно разочарованы.

— Сливки — лакомство только для котят. Ну, а золото для нас интереса не представляет, — ответил Гримрр и, под­неся к самому носу правую руку, стал внимательно изучать свои острые ногти, чуть прикрыв глаза веками. — Наши условия таковы: каждый из нас должен непременно быть вооружен кинжалом, если, разумеется, у него до сих пор еще нет кинжала. Кроме того, каждый должен получить по два комплекта доспехов, в точности соответствующих его росту, — один на тот случай, когда мы пребываем в об­личье двуногих, другой — когда мы остаемся в зверином обличье. Никакой другой экипировки нам не нужно — нам не нужны ни палатки, ни одеяла, ни тарелки, ни ложки. Но каждому из нас должен быть обещан в день один гусь, или утка, или курица, или еще какая-то птица, а через день каждый должен получать миску свежей рубленой печени. Даже если нам не захочется сразу все это съесть, указанная пища должна быть непременно для нас оставлена. Кроме того, если вам удастся победить в этой войне, то ваш следу­ющий правитель — король или королева, не важно, а так­же все последующие претенденты на этот титул, — должен держать возле своего трона мягкую подушку, положив ее на самое почетное место, чтобы избранный представитель нашего народа мог с удобством на ней устроиться.

— Вы, ваше величество, торгуетесь, как гном во время принятия нового закона, — сухо заметила Насуада и, на­клонившись к Джормундуру, шепотом спросила: — А у нас хватит печенки, чтобы накормить их всех?

— Надеюсь, — тоже шепотом ответил Джормундур. — В зависимости от размеров миски, естественно.

Насуада выпрямилась и снова повернулась к Гримрру; тон у нее стал довольно прохладным:

— Два набора доспехов — это слишком

много, король Полулап. Вашим воинам придется решать, то ли они будут сражаться в обличье кошек, то ли людей, и как-то придер-живаться принятого решения. В данный момент я не могу себе позволить двойную экипировку для каждого.

Если бы сейчас у Гримрра был хвост, то при словах Насуады он наверняка недовольно задергал бы им. Но, пре­бывая в человечьем обличье, кот-оборотень просто пере­ступил с ноги на ногу и с деланным равнодушием кивнул:

— Хорошо, госпожа Насуада.

— И еще одно. У Гальбаторикса повсюду имеются шпионы и убийцы. А потому — и это одно из непремен­ных условий для любогоиз тех, кто хочет присоединиться к варденам, — вы должны согласиться на то, чтобы наши за­клинатели заглянули в вашу память и прочли ваши мысли, ибо мы должны быть уверены, что Гальбаторикс не имеет над вами власти.

Гримрр фыркнул:

— Если бы вы этого не сделали, то поступили бы очень глупо. И если у вас есть кто-то достаточно смелый, чтобы прочесть наши мысли, пусть читает. Но только не она! — И он, скривившись, указал на Анжелу. — Она никогда не за­глянет в наши мысли!

Насуада колебалась. Эрагон видел, что ей ужасно хо­чется спросить, почему кошачий король так относится к Анжеле. Но она сдержала себя, кивнула и сказала:

— Хорошо. Значит, решено. Я сразу же пошлю за наши­ми магами, чтобы решить этот вопрос без отлагательств. И после этого — но в зависимости от того, что маги об­наружат в вашей памяти, хотя я уверена, что ничего не­благоприятного для нас там не будет, — я почту за честь подписать между вашим народом и варденами союзниче­ское соглашение.

Слова Насуады были встречены радостными криками и аплодисментами. Анжела захлопала в ладоши. Даже эль­фы, похоже, были весьма довольны.

А вот коты-оборотни никак на эту устную договорен­ность не прореагировали, разве что раздраженно дернули ушами и прижали их к голове: им этот шум явно действо­вал на нервы.

5. Последствия

Все еще сидя в седле, Эрагон застонал и устало откинул­ся назад. Потом, обхватив колени руками, скользнул вниз по колючей чешуе Сапфиры на землю, где с удоволь­ствием уселся и вытянул перед собой ноги.

— До чего же есть хочется! — снова простонал он.

Они с Сапфирой устроились во дворе крепости подаль­ше от людей. Вардены были заняты расчисткой — стара­тельно складывали камни в груду, а трупы на повозки. Из полуразрушенного замка непрерывным потоком выходили люди. Большая их часть ранее присутствовала на встрече Насуады с королем Гримрром, а теперь расходились, чтобы заняться насущными делами. Блёдхгарм и четверо эльфов, как всегда, стояли поблизости, посматривая, не грозит ли откуда опасность. Вдруг кто-то из них предостерегающе крикнул, и Эрагон, подняв голову, увидел, что к нему со стороны крепости направляется Роран, а за ним, всего в не­скольких шагах, тащится Анжела. Ее чулок и пряжа разве­вались на ветру, а ей самой приходилось чуть ли не бежать, чтобы не отстать от широко шагавшего Рорана.

— Ты куда это направляешься? — спросил Эрагон, когда Роран наконец до него добрался.

— Хочу попытаться навести порядок в городе. Да и пленных нужно как-то устроить.

— Да-да… — Эрагон рассеянно оглядел крепостной двор, где кипела работа, и снова посмотрел на израненное лицо Рорана. — А ты, между прочим, здорово сражался!

— Ты тоже.

За это время Анжела успела нагнать Рорана, останови­лась рядом и вновь занялась вязанием. Пальцы ее двига­лись так быстро, что Эрагон не успевал за ними следить.