Эрагон.Наследие

Паолини Кристофер

И все же ей не удалось заставить сердце биться медлен­нее, и оно так стучало у нее в груди, словно хотело вырвать­ся наружу.

Послышались шаги — но только одного человека, и На­суада, скосив глаза, увидела, что это Муртаг. Он был без маски и казался чрезвычайно мрачным.

Первым делом он избавил ее от боли. Облегчение, ко­торое она при этом испытала, граничило с экстазом. За всю свою жизнь она не испытывала ощущения столь же приятного, как то, которое возникало, когда исчезала эта жгучая боль. У нее даже дыхание перехватило.

— Спасибо, — благодарно прошептала она.

Муртаг кивнул,

отошел к стене и уселся на том же ме­сте, что и в первый раз.

Насуада тоже молчала, изучая его. Кожа на косточках пальцев у него опять стала гладкой, те ссадины исчезли без следа, но в целом вид у него был весьма суровый, и к разго­ворам он сегодня, похоже, расположен не был. Его одежда, прежде такая красивая и опрятная, была порвана и пере­пачкана; Насуада заметила на внутренней стороне рукавов рубахи прорехи, похожие на порезы. Интересно, он что, подрался с кем-то? Или сражался на поединке?

— А Гальбаторикс знает, что ты здесь? — спросила она.

— Возможно. Впрочем, вряд ли: он сейчас занят — развлекается со своими наложницами. А может, спит. Сейчас ведь глубокая ночь. И потом, я воспользовался магией, чтобы нас никто не подслушал. Он, конечно, мо­жет нарушить эти чары, если захочет, но и я тогда сразу все пойму.

— А что, если он узнает? (Муртаг только плечами по­жал.) Если он сумеет сломить меня, то, конечно же, узнает, что ты меня навещаешь.

— А ты не позволяй ему тебя сломить. Ты сильнее меня; и у тебя нет никого, кому он может угрожать. Ты можешь ему сопротивляться, в отличие от меня… Кстати, вардены быстро приближаются к Урубаену, а эльфы наступают с се­вера. Если ты сможешь продержаться еще хотя бы несколь­ко дней, тогда у тебя есть шанс… Возможно, они успеют тебя освободить, прежде чем…

— Но ты ведь не веришь, что они успеют, правда?

Он снова пожал плечами и промолчал.

— Тогда помоги мне бежать! — не выдержала Насуада.

Хриплый, как лай, смех вырвался у него из горла.

— Как? Я ведь без разрешения Гальбаторикса разве что сапоги могу на ноги натянуть!

— Ты мог бы, например, немного ослабить мои путы. Или, уходя, случайнозабыть хорошенько запереть дверь.

Муртаг презрительно усмехнулся:

— Там, снаружи, два стражника стоят! Да еще повсюду магические стражи поставлены. Гальбаториксу тут же бу­дет известно, если ты вздумаешь хотя бы нос отсюда вы­сунуть. К тому же все проходы к ближайшим воротам тща­тельно охраняются. Там сотни вооруженных воинов! Для тебя было бы огромной удачей, даже если б ты сумела до конца этого коридора добраться.

— Возможно, это и так, но я бы хотела попробовать.

— Ты добьешься только того, что тебя убьют.

— В таком случае помоги мне. Если бы ты захотел, то нашел бы способ обмануть любых стражников!

— Не могу. Данная мною клятва не позволяет мне ис­пользовать против него магию.

— А против сторожей? Если бы ты сумел задержать их хотя бы на несколько минут, я успела бы добраться до ворот, а потом спрятаться в городе. Тогда было бы уже неважно…

— Город у него в руках. И потом, куда бы ты ни пошла, он моментально отыщет тебя с помощью магии. Для тебя единственный способ спастись — это оказаться как можно дальше отсюда, прежде чем поднимется тревога, но это можно сделать

только верхом на драконе.

— Должен же быть какой-то выход!

— Если бы он был… — Муртаг грустно улыбнулся и по­тупился. — Нечего и обсуждать.

В полном отчаянии Насуада некоторое время молча изучала линии на потолке.

— По крайней мере, освободи меня от этих наручни­ков! — сердито сказала она.

Муртаг только вздохнул и с отчаянием развел руками.

— Хотя бы для того, чтобы я могла встать, — пояснила она. — Мне осточертело лежать на этом ледяном камне! И потом, у меня уже глаза болят, так сильно их приходится скашивать, чтобы тебя там, на полу, увидеть!

Он колебался. Затем легко вскочил, подошел к Насуаде и принялся расстегивать путы на ее руках и лодыжках.

— Только не думай, что сможешь меня убить, — тихо сказал он. — Ты не сможешь.

Освободив ее, Муртаг снова отошел к стене и опустил­ся на пол, уставившись куда-то в пространство и явно да­вая Насуаде возможность немного прийти в себя. Она села и осторожно спустила ноги на пол. Ее некогда белая сорочка была вся в пятнах и во многих местах прожжена насквозь; сквозь дыры проглядывало обнаженное тело. Ей стало не по себе, особенно если учесть, что она с самого начала была, в общем-то, почти раздета.

Мраморный иол под босыми ногами показался ей ледя­ным. Она осторожно подошла к Муртагу и села с ним ря­дом, плотно обхватив себя руками и тщетно пытаясь при­крыть наготу.

— А этот Торнак, с которым ты вырос, действительно был твоим единственным другом? — спросила она.

Муртаг ответил, по-прежнему на нее не глядя:

— Нет. Он скорее заменил мне отца, которого я, в об­щем, никогда не имел. Он учил меня, утешал… останавли­вал и бранил, если я вел себя слишком дерзко или беспеч­но, и спасал меня, когда я попадал впросак, столько раз, что я и не упомню… Если бы Торнак был жив, он бы вчера отлупил меня до беспамятства за то, что я так напился.

— Ты говорил, что он погиб, когда ты пытался бежать из Урубаена…

Муртаг фыркнул.

— Я думал, что поступаю очень умно, и подкупил одно­го из стражников. Тот оставил боковую дверцу открытой, и мы рассчитывали под покровом темноты незаметно вы­браться из города, чтобы Гальбаторикс обнаружил наше исчезновение, когда будет уже слишком поздно ловить нас. Но оказалось, что он все знал с самого начала. Я не уверен, но мне кажется, что он постоянно читал мои мысли. Когда мы с Торнаком прошли в ворота, то снаружи нас уже под­жидали солдаты… Им было приказано привести нас к Гальбаториксу живыми и невредимыми. Но мы стали сражать­ся, и так получилось, что один из них убил Торнака. Самый лучший фехтовальщик во всей Империи пал, сраженный предательским ударом ножа в спину!

— Но тебе-то Гальбаторикс сбежать позволил!

— По-моему, он просто не ожидал, что мы окажем со­противление. Кроме того, его внимание в ту ночь было приковано к чему-то другому.

Она нахмурилась, заметив на лице Муртага странную полуулыбку, и он пояснил:

— Я подсчитал — это был как раз тот день, когда раззаки явились в долину Паланкар в поисках яйца Сапфиры. Оказывается, Эрагон потерял своего приемного отца поч­ти одновременно со мной. У судьбы порой бывают доволь­но жестокие шутки, тебе не кажется?