Эрагон

Паолини Кристофер

— Я сын Морзана, первого и последнего из Проклятых!

СЛОЖНЫЙ ВЫБОР

Эрагон молчал. Он был потрясён до глубины души. Он просто не верил собственным ушам. Ведь у Проклятых никогда не было никаких детей! А уж у Морзана — тем более! Морзан! Человек, предавший Всадников Гальбаториксу! Самый верный его слуга! Разве может быть, чтобы Муртаг — Муртаг! — оказался его сыном?

Сапфира тоже явно была потрясена. С треском продравшись сквозь подлесок, она воздвиглась рядом с Эрагоном,

угрожающе обнажив клыки и задрав хвост.

«Будь готов к любому повороту событий, — предупредила она его. — Может статься, что он и магией пользоваться умеет!»

— Так ты его наследник? — спросил Эрагон, машинально опуская руку на рукоять Заррока. «Интересно, что ему все-таки от меня было нужно? — думал он. — А что, если он — королевский лазутчик?»

— Я не выбирал свою судьбу! — воскликнул Муртаг. Лицо его было искажено страданием. В отчаянии он сорвал с себя одежду и крикнул, поворачиваясь к Эрагону спиной: — Гляди!

Эрагон осторожно приблизился, напряжённо вглядываясь в обнажённый торс Муртага, и увидел на его загорелой мускулистой спине уродливый белый шрам, цепочкой страшных узлов тянувшийся от правого плеча до левого бедра — свидетельство некогда перенесённых ужасных страданий.

— Видишь? — спросил Муртаг. В голосе его звучала горечь, но говорил он теперь быстро и решительно, словно наконец освободившись от тщательно скрываемой и мучившей его тайны. — Мне было всего три года, когда я заполучил это «украшение». Морзан, напившись до умопомрачения, швырнул в меня своим мечом, когда я просто пробегал мимо, и меч рассёк мне спину — вот этот самый меч, что теперь висит у тебя на поясе. Это единственная вещь, которую я хотел некогда получить в качестве наследства. Но Бром украл этот проклятый меч, сняв его с мёртвого отца. Впрочем, мне все же здорово повезло: когда он чуть не разрубил меня пополам, рядом, к счастью, оказался целитель, который и спас меня от смерти. Ты должен понять одно: я отнюдь не питаю любви ни к Империи, ни к Гальбаториксу, и у меня нет перед ними никаких обязательств. Да и тебе я вовсе не желаю зла! — Теперь голос его звучал почти умоляюще.

Эрагон нехотя выпустил рукоять меча и осторожно спросил:

— Значит, твоего отца убил…

— Да, его убил Бром, — подтвердил Муртаг и быстро оделся.

В лесу совсем неподалёку прозвучал уже знакомый боевой рог, и Эрагон крикнул:

— Скорей! Надо уходить от них, пока не поздно!

Муртаг молча повиновался, он дёрнул лошадей за повод, и те тронулись с места усталой рысью. Арья безвольно покачивалась на Сноуфайре. Сапфира, продираясь сквозь густой подлесок, продолжала идти рядом с Эрагоном.

«Ты могла бы снова плыть по реке, тебе ведь там гораздо легче», — сказал ей Эрагон, но она тут же возразила:

«Я ни за что не оставлю тебя с ним наедине!» И Эрагон был этому даже рад.

— Надо же, ты — и сын Морзана! — продолжал он на бегу обсуждать столь взволновавшую его тему. — Просто не верится! А ты, часом, не лжёшь?

— Зачем мне лгать?

— А

вдруг ты окажешься…

— Я сейчас ничего не смогу тебе доказать, — быстро перебил его Муртаг. — Потерпи. Вот доберёмся до варденов, и уж они-то сразу меня опознают.

— Нет, мне нужно знать сейчас! — настаивал Эрагон. — Скажи честно, ты служишь Империи?

— Нет. А если б даже и служил, то чего добился бы, путешествуя с тобой и убегая от ургалов? Если бы мне нужно было взять тебя в плен или просто убить, я бы оставил тебя в тюрьме. Ещё в Гиллиде. — Муртаг явно был взволнован, хотя и старался этого не показывать, от волнения он даже споткнулся о лежавший на земле ствол дерева.

— А что, если твой тайный план состоял в том, чтобы привести ургалов в лагерь варденов?

— Тогда почему я все ещё с тобой? Я ведь уже знаю, где прячутся вардены. Зачем же мне теперь рисковать? Если бы у меня действительно был такой план, я бы давно уже присоединился к отряду куллов.

— А может, ты убийство замышляешь? — продолжал — без особой, правда, охоты — настаивать Эрагон.

— Может, может. Но наверняка ты все равно ничего не узнаешь, верно?

«Сапфира, что скажешь?» — в отчаянии обратился к драконихе Эрагон.

Её хвост просвистел у него над головой.

«Если бы он хотел причинить тебе зло, он бы уже давно сделал это».

Эрагон был настолько погружён в свои мысли, что не заметил, как низко склонившаяся ветка до крови распорола ему кожу на щеке. Грохот водопада стал оглушительным.

«Я хочу, чтобы ты глаз не спускала с Муртага, когда доберёмся до варденов, — мысленно сказал Эрагон Сапфире. — Ему вполне может прийти в голову какая-нибудь глупость, а я не хочу, чтобы его убили ни за что ни про что!»

«Я постараюсь». Сапфира с трудом протискивалась среди тесно растущих деревьев, сдирая с них кору. Сзади снова раздался звук рога, перекрывая даже грохот водопада: ургалы настигали их.

Наконец лес кончился. Муртаг остановил лошадей на усыпанном галькой берегу поблизости от того места, где река Беартуф впадала в глубокое озеро Костамерна, что на языке гномов означает «нижняя заводь». Раскинувшись во всю ширину долины, озеро перекрывало беглецам путь. В его спокойной воде отражались звезды. Каменные стены гор оставляли для прохода лишь узенькую полоску, тянущуюся у самой воды. У дальнего края озера был водопад: вода широкой лентой падала с чёрного утёса, поднимая внизу целые холмы кипящей пены.

— Ну что, к водопаду? — напряжённым голосом спросил Муртаг.

Эрагон кивнул и пошёл во главе их маленького отряда по левому берегу озера. Мокрая галька шуршала под ногами, она была покрыта какой-то слизью, и ноги у Эрагона скользили. А Сапфире вообще едва хватало места на узкой полоске суши между сплошной стеной скал и водами озера, так что обеими правыми ногами — задней и передней — она шлёпала по воде.

Они были уже на полпути к водопаду, когда Муртаг негромко сказал:

— Ургалы!