Эрагон
Шрифт:
— Нам необходимы еда и вода, Эрагон.
— Воды можно набрать и в реке.
— И все-таки нужно попробовать раздобыть еды.
— Нужно… — Эрагон огляделся. — Ну ладно, идём, что ли?
Бром тронул повод коня:
— Идём. Но попробуем схитрить. Мы сейчас на главной дороге. Если в Язуаке и устроена засада, то, скорее всего, именно здесь. Вряд ли кто-то думает, что мы потащились в обход.
— Ты хочешь зайти с фланга? — спросил Эрагон. Бром кивнул и, вытащив меч из ножен, положил его поперёк седла. Следуя его примеру, Эрагон снял с плеча лук, натянул
Они объехали деревню вокруг и проникли туда с совсем другой стороны. Улицы Язуака были совершенно пусты, на одной из них они увидели лису, которая тут же метнулась прочь. Дома выглядели крайне неприветливо, тёмные ставни были наглухо закрыты. Зато многие двери были распахнуты настежь и, поскрипывая, болтались на сломанных петлях. Лошади заметно нервничали. У Эрагона сильно зачесалось волшебное пятно на ладони. И тут они выехали на центральную площадь Язуака. При виде того зрелища, которое им здесь открылось, Эрагон крепче сжал в руках лук, побледнел и прошептал невольно:
— Ох, нет!
Перед ними возвышалась гора тел. Трупы уже окоченели, на мёртвых лицах застыли ужасные гримасы. Одежды мертвецов задубели от крови, истоптанная, вся в выбоинах земля тоже была покрыта кровавыми пятнами. Зверски убитые мужчины и женщины были беспорядочно свалены в кучу, было видно, что мужья пытались защитить жён, матери судорожно прижали к груди младенцев, а любовники, крепко держась за руки, так и упали в ледяные объятия смерти. Из всех тел торчали чёрные стрелы. Убийцы не пощадили никого — ни старых ни малых. Но страшнее всего выглядело оперённое копьё, торчавшее на самой вершине этой страшной пирамиды: на копьё было надето тело маленького ребёнка.
Слезы застилали Эрагону глаза, он старался не смотреть на лица убитых, но они приковывали к себе его внимание, и он не мог оторваться от их открытых мёртвых глаз, думая, как уязвима человеческая жизнь, если её так легко заставить прерваться, если для других она не представляет ни малейшей ценности. Его охватила полная безнадёжность, стало тяжело дышать.
Откуда-то с небес камнем упала ворона. Метнулась чёрная тень и села прямо на трупик младенца, пронзённый копьём. Склонив голову набок, ворона явно предвкушала будущую трапезу.
— Ну уж нет! — зарычал Эрагон, выпуская стрелу. Взвилось облачко тёмных перьев, ворона неловко рухнула на спину. Стрела торчала у неё из груди. Эрагон наложил было на лук вторую стрелу, но его одолела тошнота, поднявшись вдруг к самому горлу. Отвернувшись, он быстро наклонился в седле и почувствовал на плече руку Брома, который негромко спросил:
— Может, лучше подождёшь меня у выезда из города?
— Нет… я останусь с тобой, — дрожащим голосом ответил Эрагон, вытирая рот. На кошмарную груду тел он старался не смотреть. — Кто же мог сотворить такое… — Слова не шли с языка, их приходилось выталкивать силой.
Бром скорбно ответил:
— Те, кому нравится причинять другим боль и страдания. Они существуют во многих обличьях, но имя для них только одно: зло. И понять их поступки часто невозможно. Единственное, что
Он спешился и неторопливо обошёл всю площадь, внимательно осматривая истоптанную множеством ног землю.
— Раззаки проезжали здесь, — промолвил он, — но это злодеяние сотворили не они. Это дело рук ургалов — я сразу узнал их копьё. Странно вот что: здесь побывал целый отряд этих чудовищ, не менее сотни, хотя известно всего несколько случаев, когда ургалы собирались вместе… — Бром опустился на колени, вглядываясь в чей-то след, потом выругался, вскочил на Сноуфайра и прошипел сквозь зубы, пришпоривая коня: — Скорей! Они ещё здесь!
Эрагон тоже ударил пятками Кадоку в бока, и тот помчался вдогонку за Сноуфайром. Они вихрем пронеслись по улице и уже почти выбрались из Язуака, когда ладонь у Эрагона опять сильно зачесалась. Он успел заметить, как справа от него что-то мелькнуло и чей-то огромный кулак вышиб его из седла. Он перелетел через голову Кадока, сильно ударился о какую-то стену и лишь машинально не выпустил из рук свой лук. С трудом переводя дыхание, пошатываясь и хватаясь рукой за бок, в который будто кол воткнули, он встал на ноги и огляделся.
Над ним возвышался ургал, раззявив пасть в мерзкой ухмылке. Чудовище было поистине огромным и широченным, точно ворота. У него была отвратительная сероватая кожа и жёлтые свинячьи глазки. На груди и на плечах шарами вздувались мускулы. Грудь прикрывала слишком маленькая для такого великана нагрудная пластина доспехов, а на голове нелепо торчал металлический шлем, надетый поверх двух изогнутых бараньих рогов. К левой руке ургала был привязан круглый щит, а в правой он держал короткий меч с зазубренным лезвием.
Сзади к ургалу подкрадывался Бром верхом на Сноуфайре, но ему помешал неожиданно появившийся второй такой же монстр, вооружённый боевым топором.
— Беги, дурак! — крикнул Бром Эрагону, бросаясь в атаку на первого великана. Тот взревел и что было сил стал размахивать своим мечом. Эрагон едва увернулся и невольно вскрикнул, когда меч просвистел у самой его щеки. Крутанувшись волчком, он бросился бежать назад, к центральной площади, сердце колотилось так, словно хотело выскочить из груди.
Ургал бросился за ним вдогонку, тяжело топая чудовищными башмаками. Эрагон в полном отчаянии звал Сапфиру и мчался во весь дух, но ургал вскоре стал нагонять его, обнажая огромные клыки в беззвучном рычании, вырывавшемся у него из пасти. И все же Эрагон сумел-таки, на секунду остановившись, натянуть тетиву лука, вложить стрелу и выстрелить. Ургал резким движением вскинул руку со щитом, отразил стрелу и бросился на Эрагона, прежде чем тот успел выстрелить ещё раз. Сплетясь руками и ногами, они покатились по земле, но Эрагону каким-то образом удалось вывернуться, он вскочил на ноги и бросился назад, к Брому, который, продолжая сидеть в седле, яростно рубился со вторым ургалом. «Где же остальные чудовища? — лихорадочно пытался сообразить Эрагон. — А может, в Язуаке только эти двое?»