Ересь Хоруса: Омнибус. Том IV
Шрифт:
На протяжении долгих веков одиночества рыцари Даметуса доблестно бились против ненавистных Миту — существ, не заинтересованных во вторжении в привычном понимании этого слова, но периодически устраивающих неописуемые разрушения. Каждый раз, когда с изумрудных небес спускалась новая волна ужасов, построенные на поверхности Даметуса III/II благородные крепости сгорали в огне, и вскоре даже на стенах грозной твердыни Злых Ветров остались вечные шрамы. Но Виронии не отступали, и благородные воины, верные клятвам защищать свой народ, сражались даже за изуродованные до неузнаваемости развалины, тогда как простые люди прятались в заросших крепостях, когда начинался кошмар. Насколько могли судить правители дома Вирониев, они остались одни в порабощённой
Но погибель так и не пришла. Небеса оставались безмолвными, пока, наконец, в них не вспыхнула новая звезда. Оставляя за собой незнакомые инверсионные следы, корабль промчался к поверхности Даметуса III/II и сел в лесах, пробив себе чистую посадочную зону среди густого подлеска. Рыцари дома Вирониев отправились туда, не веря своим глазам и готовясь дорого продать свои жизни. Однако им не пришлось этого сделать — корабль оказался «Грозовой птицей» Первого легиона, Тёмных Ангелов, служивших в этом регионе предвестниками Великого крестового похода, уже наступающего в окружающую пустоту, очистив звёзды от ксеносов конгломерата Миту.
Если бы провидение дало им такую роскошь, то правители Вирониев могли бы счесть, что их обманула злая судьба, лишив как славного последнего боя, так и отмщения и победы над древним врагом — врагом, в попытке лишь удержать которого они и их предки пролили так много крови, врагом, которого с практически презрительной лёгкостью истребил Империум, ворвавшийся в сегментум Обскурус. Однако вместо этого Виронии вступили в пламя и ярость Великого крестового похода, отдавая Императору за освобождение долг, который, как верили рыцари, они никогда не смогут отплатить.
Виронии заняли своё место в великих воинствах человечества, подчиняясь общепринятой иерархии, но не участвуя в амбициях и интригах высшего руководства, а поддерживая ставшую привычной за бесчисленные годы изоляции уважительную и достойную дистанцию. Они служили вместе с обнаружившими их Тёмными Ангелами, затем с Несущими Слово, после — с Имперскими Кулаками, а также со многими подразделениями Эксертус Империалис. Виронии заслужили великие почести и уважение своих товарищей, а также стали известны своей меланхолией и отстранённой сдержанностью. Под суровым светом чужих звёзд благородные воины дома увидели, каким тусклым был керамит их доспехов, казавшийся изумрудно-зелёным в отражённом свете сверкающего газового гиганта, вокруг которого медленно вращался их родной мир. И тогда сражавшиеся в неумолимо наступающем Крестовом походе отпрыски дома повелели своим ризничьим выкрасить доспехи в изумрудно-зелёный в память о доме. Вскоре эти цвета были отмечены в геральдической палате Оффицио Милитарис как эксклюзивно закреплённые за Вирониями.
Пока большинство воинов семейства сражались среди звёзд, на Даметусе III/II начинался период принятия Согласия и восстановления, перед великим магистром Яком и его придворными одна за другой представали делегации. Никто из гостей не мог скрыть изумления при виде ветхого состояния владений, а посланники прибывали не только из Мезоа и недавно основанного Циклотратского Анкера, систем достаточно близких к Даметусу, но и из таких далёких и прославленных миров-кузниц как Люциус. Все они хотели, чтобы дом принёс им вассальную присягу, обещая взамен перевооружение с древних и изношенных рыцарских доспехов на недавно созданные боевые машины более высокотехнологичных и мощных типов. Но эти возможные покровители желали не только служения, а и древних кристаллических инфохранилищ, погребённых
Пока великий магистр раздумывал над будущим дома, служащие в армиях Великого крестового похода аристократы добивались бесчисленных почестей. Рыцари-крестоносцы дома Вирониев, только за последние десятилетия похода воевавшие вместе с пятью разными экспедиционными флотами, с отличием сражались в стоившем дорого Истреблении Ортруса, подавлении Туманности Кусарикку и приведении к Согласию Калистарии. Известия о каждой победе укрепляли положения Яка в отношении сделок, на которые ему однажды придётся пойти с механикум, чьи посланники до сих пор ждали его ответа спустя многие годы после начала переговоров. Однако сражения среди звёзд приносили не только славу, но и всё более срочную необходимость замены потерянных в сражениях рыцарских доспехов.
Наконец, настало время принять решение, и Як счёл, что для выживания его дом должен объединиться с миром-кузницей. Вследствие вопросов целесообразности он остановил свой выбор на Циклотрате, чьи предложения материальной помощи казались самыми щедрыми. Виронии даже не догадывались, насколько неудачное время выбрали для заключения союза, ведь шёл пятый год тридцать первого тысячелетия и втайне от всех на далеком Истваане III уже разворачивались события, которые погрузят Империум в гражданскую войну.
Официальное заключение союза между рыцарским миром и кузницей должно было произойти на Даметусе III/II, под осыпающимися и увитыми лозами стенами твердыни Злых Ветров. Были отозваны все служившие в Великом крестовом походе воины дома, с которыми удалось связаться, и почти всё семейство собралось в оставленной много лет назад «Грозовой птицей» Первого легиона посадочной зоне в ожидании прибытия одного из верховных магосов Циклотрата и его почётной стражи из рыцарей дома ртегн.
За час до назначенного времени с небес рухнул изрыгающий пламя и клубы чёрного дыма из пробитого двигателя шаттл, украшенный коронованным черепом — эмблемой Вирониев. Прежде, чем перегруженные двигатели хотя бы замедлились, въездная рампа опустилась на стонущей гидравлике и наружу вышла одинокая ковыляющая фигура. Собравшиеся рыцари немедленно узнали в ней Гиоса, старшего сына великого магистра Яка. Гиос проковылял через посадочную зону и рухнул на колени перед церастусом-копейщиком отца с единственным словом на губах. «Предательство». Так дом Вирониев невольно погрузился в пламя восстания Хоруса.
Из Циклотрата на Даметус прибыл не везущий дары посланник, а ударная группа, верная не Марсу, а Воителю, и если бы не отчаянная храбрость Гиоса, то внезапная атака могла бы стать всесокрушающей и неудержимой — но теперь Виронии были готовы к войне. Последовавшая битва была недолгой, но одной из самых жестоких и яростных из всех, в которых когда-либо сражались рыцари Даметуса. От рук разъярённого циклотратского рыцаря-поединщика в серой словно буря броне пал сам старый великий магистр, но десантные силы тагматы были отброшены. Потери были велики. Почти четверть рыцарей дома Вирониев погибла или была выведена из строя.
После бесславной гибели отца дом возглавил раненый Гиос, принёсший также клятву свершить страшное возмездие над убийцей отца. Но в одиночестве Виронии не могли противостоять суверенному миру-кузнице, а когда сообщения о нападении достигли имперских властей, то были встречены обратными утверждениями магосов Циклотрата, задержавшими принятие мер. Надвигающийся прилив ужаса и войны утопил призыв Вирониев к правосудию за то, что теперь казалось лишь бессмысленной схваткой между одинаково эксцентричными и замкнутыми силами. Лишь на мире-кузнице Мезоа их гнев был встречен с пониманием, и вместо соглашения с предавшим Циклотратом было спешно заключено соглашение с ними, однако даже перед очень реальной угрозой гибели Виронии не отказались от независимости.