Ересь Хоруса. Омнибус. Том II
Шрифт:
Акора услышал судорожный вздох ужаса одного из побирушек и прикрыл глаза рукой, обращая свой взгляд к вершине башни.
Он уже знал, что увидит.
Витус Саликар по дуге летел с вершины башни. Закат окружал его распростертые руки ореолом, придавая им сходство с крыльями перерожденного феникса.
Акора моргнул, когда поверх фигуры Саликара промелькнули мимолетные образы: падающий в огне красно-золотой ангел; прекрасный юноша, вознесшийся ввысь на распадающихся крыльях; дерзкий сын, мчащийся по небу на солнечной
Он ощутил вкус пепла и кислого мяса и подавил потребность позволить силе псайкера течь сквозь него так же свободно, как когда-то раньше. Он сплюнул желчь, а Саликар обрушился в глубокую скальную чашу с водой, которую лишь за долю секунды до того заполнил нахлынувший прилив.
Вода откатилась назад, и появился капитан, стоящий на коленях на черном камне между двух копьевидных сталагмитов. Голова Саликара была опущена, и когда он выпрямился, Акора увидел на его лице то же выражение фатализма, которое у него было с момента возвращения с Общинной Черты.
Прежде, чем море успело налететь и вновь заполнить бассейн, Саликар подбежал к молу и прыгнул. Акора опустился на колено и поймал руку капитана, вытащив того наверх. Лишившись добычи, вода сердито зарокотала о кладку, окатив их обоих холодной пеной.
— Теперь удовлетворены? — поинтересовался Акора, когда Саликар выплюнул полный рот морской воды.
Саликар кивнул.
— До следующего раза.
— Менее разумный человек мог бы сказать, что вы хотели умереть.
— Я не хочу умереть, — сказал Саликар.
Акора снова взглянул наверх башни.
— Так почему же вы тогда настаиваете на подобном ненужном риске?
— Ради вызова, Дразен, — ответил Саликар, направляясь к сражающимся Кровникам. — Если мне не бросают вызов, я застаиваюсь. Все мы застаиваемся. Вот почему я сюда прихожу.
— И это единственная причина?
— Нет, — произнес Саликар, но не стал вдаваться в подробности.
Акора почувствовал, как кончики пальцев пощипывает от желания применить те силы, которые ныне были провозглашены противоестественными. Подлинные мотивы капитана было бы так легко узнать, однако этот путь ему запрещала другая клятва.
Они подошли к месту, где рабы Легиона поставили боевой доспех Саликара: мастерски сработанный костюм с алой броней, золотыми крыльями и черной отделкой. Мечи висели на поясе из бежевой кожи, в набедренной кобуре был примагничен украшенный золотом пистолет. Шлем представлял собой нефритовую погребальную маску, лишенную выражения, будто автомат.
— Нищие предпочли бы, чтобы вы не лазали на башню, — произнес Акора, когда Саликар взял полотенце и начал вытираться.
— Они боятся, что я наврежу себе?
— Думаю, их больше заботит башня.
Саликар покачал головой.
— Она переживет всех нас.
— Только не в том случае, если вы продолжите вышибать из нее куски, — заметил Акора.
— Ты суетишься
— Кто-то должен это делать, — ответил Акора. Саликар повесил на шею пару блестящих личных жетонов. Даже не имея трансчеловеческих чувств, было невозможно не заметить пятнышки крови на них.
— Разумно ли их хранить? — спросил он.
Саликар мгновенно утратил дружелюбие.
— Не разумно, однако необходимо. Их кровь на наших руках.
— Мы не знаем, что произошло в тот день, — произнес Акора, отгоняя кошмарное воспоминание о том, как вышел из состояния фуги и обнаружил себя окруженным трупами. — Никто не знает, но если и есть вина, то мы делим ее в равной мере.
— Я капитан Кровников, — ответил Саликар. — Если не мне нести бремя вины, то кому?
За последний год горная вилла Ясу Нагасены увеличилась в несколько раз за счет многочисленных флигелей, подземных покоев и технологических пристроек. Изначально она создавалась как место для уединения и размышлений, но стала неофициальной оперативной базой многих агентов Сигиллита.
Вместо того, чтобы быть для посетителей спокойным прибежищем, она зачастую становилась последним местом на Терре, которое они видели в своей жизни. Сам Нагасена отсутствовал, отправившись на очередную охоту, и виллу заняли следопыты Локена.
Стены комнаты в сердце виллы были покрыты чертежами на вощеной бумаге, добытыми из самых глубоких и закрытых хранилищ дворца. Сотни планов, сечений и изометрических проекций изображали один из самых грозных кораблей, когда-либо создававшихся по конструкционным схемам типа «Сцилла».
«Мстительный дух» на протяжении двух веков являлся ядром кампаний Лунных Волков. Боевой корабль класса «Глориана» обладал такой мощью, что усмирял целые системы масштабами разрушений, которые мог учинить в одиночку. Поверх точно выписанных линий схем шли торопливые каракули и приколотые бумажки с записями. Были определены стратегические места в надстройке, обведены возможные точки абордажа, а цветные мазки кисти выделяли области наибольшей уязвимости и силы. Вторых было гораздо больше, чем первых.
Кораблестроительные чертежи окружали двух воинов трансчеловеческих габаритов. Оба горячо спорили о корабле, на который им нужно было проникнуть.
Локен постучал стилусом по верхним транзитным палубам.
— Проспект Славы и Скорби, — произнес он. — Он ведет к стратегиуму. С ним связано множество сходных люков и галерейных палуб, и это естественная корабельная магистраль.
Собеседник Локена явно думал иначе, и покачал головой с кибернетическими цепочками.
Он был весьма крупным, шире и выше Локена, однако заметно сутулился, из-за чего его бледное лицо оказывалось на том же уровне.