Ересь Хоруса. Омнибус. Том II
Шрифт:
— Вы меня не призывали, я вернулся по собственному желанию. У меня так много всего, чему можно вас научить.
— Вернулся? — выговорил Таргост. — Кто ты?
— Больно слышать, что ты меня не узнаешь, Сергар.
Дымящиеся кромки покрытого кровью клинка коснулись шеи Таргоста. Кожа разошлась под острием. Нож погрузился глубже в шею, и толчками потекла кровь.
— Кто я такой? — прохрипел демон. — Я Тормагеддон.
Рассуа везла следопытов из Старой Гималазии на Ультиму Туле — самое дальнее сооружение среди тех, которые считались находящимися
Ее построили шестьдесят два года назад рабочие, впоследствии переведенные в дальние сектора Империума. Старшие братья затмевали ее по размерам и мощности, так что ее внесли в орбитальный реестр Терры не более чем сноской.
За время своего существования Ультима Туле была тихо позабыта большей частью обитателей Терры. У большинства орбитальных архитекторов подобная участь своего детища вызвала бы скорбь, однако незаметность изначально была целью Ультима Туле.
Она состояла из двух матово-черных цилиндров длиной по пятьсот метров и диаметром в двести, которые соединял между собой центральный сферический узел. Сооружение не пронизывали бронированные окна, и о его существовании не предупреждало мигание противоаварийных фонарей. Любому звездоплавателю, которому бы повезло краем глаза заметить Ультиму Туле, было бы простительно принять ее за мертвый орбитальный мусор.
Внешний вид был намеренно обманчив. Ультима Туле представляла собой одно из самых сложных сооружений, вращающихся вокруг Терры, и ее бесчисленные комплексы ауспиков тихо отслеживали космическое сообщение по всей системе.
На темной стороне открылся посадочный ангар, который оставался видимым ровно столько, сколько потребовалось для приема пригодной для полетов в пустоте «Валькирии». За штурмовым транспортом закрылись защищенные от ауспиков противовзрывные двери, и Ультима Туле продолжила свой путь вокруг планеты внизу, словно ее никогда и не было.
Незаметная и забытая.
В точности как постановил Малкадор, отдавая приказ об ее постройке.
В Хранилище было прохладно, в воздухе поддерживалась постоянная температура и влажность. Более хрупкие артефакты, содержащиеся здесь, были герметично заключены в стазисное поле, и Малкадор ощущал резкий привкус от потайных генераторов.
При его приближении хрустальные витрины освещались, но он обращал на их содержимое мало внимания. Книга, которая некогда ввергла мир в войну, наброски полимата из Фиренции, которые Император счел — как оказалось, мудро — слишком опасными, чтобы показывать Пертурабо, полуоформленное изваяние воплощенной красоты.
Малкадор лгал, говоря юному Халиду Хасану, что эти грубо обтесанные стены — все, что осталось от Крепости Сигиллита, однако некоторые истины достаточно неуютны и без того, чтобы обременять ими еще и других.
Помещение было меньше, чем те, что его окружали, и Малкадору потребовалось всего мгновение, чтобы добраться до стелы из Гиптии. Она покоилась в укрепленной деревянной колыбели, изначальный черный глянец не потускнел
Малкадор закрыл глаза и приложил кончики пальцев к холодной поверхности камня. Гранодиорит, вулканическая порода, идентичная граниту. Стойкая к износу, однако не несокрушимая.
Учитывая, что она раскрыла в минувшие эпохи, была некая приятная симметричность в том, что она позволяла ему делать теперь. Дыхание Малкадора замедлилось, и уже охлажденный воздух стал еще холоднее.
— Мой повелитель, — произнес он.
Ответом Малкадору была лишь тишина, и у него появились опасения, что бойня, бушующая под дворцом, слишком жестока и всепоглощающа, чтобы отвечать. Термин «под» не был строго корректен, однако представлялся единственным подходящим предлогом.
Малкадор.
Голос Императора эхом разнесся в его разуме — громовой и подавляющий, но при этом знакомый и братский. Даже на столь неизмеримом расстоянии Малкадор ощущал его мощь, но при этом и усилия, которые требовались для установки связи.
— Как идет сражение?
Каждый день льется наша кровь, а демоны становятся все сильнее. У меня мало времени, друг мой. Война зовет.
— Леман Русс на Терре, — сказал Малкадор.
Знаю. Даже здесь я чувствую присутствие Волчьего Короля.
— Он принес вести о Льве. Сообщают, что двадцать тысяч Темных Ангелов направляются в Ультрамар.
Почему он не спешит на Терру?
От напряжения для поддержания связи по спине Малкадор побежал пот.
— Ходят… тревожные слухи о том, что происходит во владениях Жиллимана.
Я не могу увидеть Пятьсот Миров. Почему?
— Мы называем это Гибельным Штормом. Мы с Немо полагаем, что резня на Калте была частью организованной последовательности событий, предшествовавших зарождению катастрофического и непроницаемого варп-шторма.
И что, по твоему мнению, делает Робаут?
— Это же Жиллиман, что он, по-вашему, делает? Он строит империю.
И Лев направляется остановить его?
— Так говорит Волчий Король, мой господин. Похоже, что в конечном итоге воины Льва на нашей стороне.
А ты сомневался в них? В Первом? Даже после всего, чего они достигли, пока прочие еще не взялись за мечи?
— Сомневался, — признался Малкадор. — После того, как тайные посланцы Рогала вернулись с их родного мира с пустыми руками, мы опасались худшего. Однако ангелы Калибана пришли на помощь Волкам, когда Альфарий угрожал уничтожить их.
Альфарий… сын мой, какие шансы ты оставил моей мечте? Ах, даже когда война напирает со всех сторон, мои сыновья все еще пытаются добиться преимущества. Они похожи на феодальных владык старины, которые чуют в огне невзгод возможность собственной выгоды.