Ересь Хоруса. Омнибус. Том II
Шрифт:
Искривленные рукояти покрывала паутина изморози, а свечение сборщиков органов блестело на льду, образующемся на клинках. Закованные в грязно-белую броню, окантованную багровым и оливково-серым, воины шли треугольником, отслеживая предупреждающими ауспиками незваного гостя, который, как им было известно, находился где-то на этой палубе.
Мортарион шел с непокрытой головой. Свежие фрагменты пересаженной кожи румянились от насыщенной кислородом крови, от чего он выглядел здоровее, чем во все минувшие столетия. Нижняя часть лица
Безмолвие было пристегнуто к спинной пластине доспеха. Он не нуждался в клинке, у Савана Смерти их было более чем достаточно. Вместо этого он держал Лампион, огромный пистолет Шенлонги с барабанным питанием и энергетической матрицей, с которой могло сравниться мало какое лучевое оружие сопоставимых габаритов.
Саван Смерти рассредоточился, закончив прочесывать помещение у неприступного хранилища в самом конце. Запертое поразительно сложными замками, генное хранилище было таинственным местом, содержащим в себе будущее Гвардии Смерти.
Каифа Морарг, ранее входивший в 24-е прорывное отделение, а ныне служивший Мортариону советником, покачал головой и пристегнул болтер, следуя за господином в апотекарион.
— Мой повелитель, здесь никого нет.
— Есть, Каифа, — произнес Мортарион голосом, похожим на дуновение сухого ветра пустыни. — Я это чувствую.
— Мы прочесали палубу от края до края и от борта до борта, — заверил Морарг. — Будь здесь кто-нибудь, мы бы его уже обнаружили.
— Мы не смотрели еще в одном месте, — сказал Мортарион.
Морарг проследил за взглядом примарха.
— Генное хранилище? — спросил он. — Оно защищено от пустоты и имеет энергетические щиты. Чудо, что проклятые апотекарии в состоянии туда попадать.
— Ты сомневаешься во мне, Каифа? — прошептал Мортарион.
— Никогда, мой повелитель.
— А доводилось ли тебе когда-либо узнать, что я ошибался в подобных вопросах?
— Нет, мой повелитель.
— Тогда верь мне, когда я говорю, что там что-то есть.
— Что-то?
Мортарион кивнул и склонил голову вбок, словно внимая слышным лишь ему звукам. Его лицевые мускулы подергивались, но из-за закрывающего челюсть ворота было невозможно с уверенностью определить, что за выражение было у него на лице.
— Откройте дверь, — распорядился он, и группа одетых в защитные костюмы рабов Легиона бросилась к ней с пневматическими приводами и одноразовыми стержнями с цифровыми кодами. Они вставили энергоключи, однако не успели запустить ни один из них, когда к Мортариону под бдительными взглядами Савана Смерти приблизился апотекарий в зеленом плаще.
— Мой повелитель, — произнес он. — Я молю вас передумать.
— Как твое имя? — спросил Мортарион.
— Корай Бурку, мой повелитель.
— Мы только
Корай Бурку поник под взглядом Мортариона, однако, к чести апотекария, он продолжал стоять на своем.
— Мой повелитель, прошу вас, — произнес Бурку. — Заклинаю вас покинуть апотекарион. Генное хранилище должно поддерживаться в стерильном состоянии и под давлением. Если дверь открыть хотя бы на долю секунды, весь запас геносемени подвергнется риску заражения.
— И тем не менее, ты выполнишь мой приказ, — сказал Мортарион. — Апотекарий, я в состоянии сделать это и без тебя, однако потребуется время. А как ты думаешь, что все это время может делать там чужак?
Бурку обдумал слова примарха и двинулся к блестящей двери хранилища. Многочисленные приводы одновременно повернулись по команде апотекария, когда тот ввел спиральный ключ, уникальный для текущего момента и меняющийся сразу же после открытия двери.
Дверь отделилась от стены, и изнутри вырвался порыв жесткого, мерзлого воздуха. Мортарион ощутил, как тот резанул кожу лица, и испытал удовольствие от укола холода.
Дверь распахнулась шире, слуги в защитных костюмах отступили, и воздух пропитался биомеханическими ароматами зловонных консервирующих химикалий и морозоустойчивых энергетических ячеек. Мортарион почувствовал в воздухе что-то еще, смрад чего-то столь смертоносного, что лишь подобный ему мог разрешить применить такое.
Однако подобное содержалось в самых глубоких погребах, запертым в убежищах, которые были даже больше защищены, чем это.
— Ничего не трогайте, — предостерег Бурку, двигаясь перед Саваном Смерти, шагнувшими через высокий порог генного хранилища.
Мортарион обернулся к Мораргу.
— Закрой за мной дверь и открой ее снова только по моему непосредственному распоряжению.
— Мой повелитель? — произнес Морарг. — После Двелла мое место возле вас!
— Не в этот раз, — отозвался Мортарион, и его слово было неоспоримо.
Верность долгу вынудила Морарга больше ничего не говорить. Он холодно кивнул. Мортарион повернулся и последовал в хранилище вслед за Кораем Бурку. Как только примарх оказался внутри, тяжелая адамантиевая дверь закрылась.
Внутри находился побелевшая от мороза и блестящая серебром камера площадью в сто метров. Вдоль стен тянулись булькающие пучки криотрубок, а центральный проход был образован рядами барабанов центрифуг.
На окаймленных бронзой инфопланшетах мерцали светящиеся символы и рунические сообщения о генетической чистоте. Мортарион экстраполировал ментальные схемы фрагментов генокода. Вот собрание мукраноидов, а здесь ванна с зиготами, которым суждено однажды стать железой Бетчера. Позади них пузырящиеся цилиндры с глазными яблоками.