Ересь Хоруса. Омнибус. Том II
Шрифт:
— Конечно, сэр.
— Хорошо, тогда довольно вопросов, — сказал Гор. — Скоро мы должны добраться до пещеры.
— Какой пещеры? — поинтересовался Аксиманд.
— Пещеры, где Император заставил нас забыть Молех.
Судя по прочной рабочей форме женщины, она была портовым рабочим, возможно, такелажником. Сложно сказать наверняка из-за того количества крови, которым она была покрыта. Грудь вздымалась и опадала сбивчивыми рывками, каждый вздох давался, словно победа. Ее принес на «Гален» Ноамы Кальвер плачущий мужчина
— Что с ней случилось? — спросила Ноама, срезая с женщины окровавленную одежду.
Сперва мужчина не ответил. Его тело содрогалось от всхлипываний, слезы текли по открытому, честному лицу. Двум девочкам лучше удавалось держаться.
— Я смогу сделать для нее больше, если буду знать, что произошло, — сказала Ноама. — Скажи, как тебя зовут, ты ведь можешь это сделать, верно?
Человек кивнул и вытер перемазанное соплями и слезами лицо рукавом, будто ребенок.
— Джеф, — произнес он. — Джеф Парсонс.
— И откуда ты, Джеф? — спросила Ноама.
Женщина застонала, когда Кьелл начал очищать ее кожу и прикреплять пластины считывания биологических показателей. Она попыталась оттолкнуть его, сильно для столь тяжело раненого человека.
— Спокойно, — сказал Кьелл, прижимая ее руку назад.
— Джеф? — снова спросила Ноама. — Смотри на меня.
Тот глядел на растерзанную плоть тела своей жены и видел, как кровь капает с каталки. Женщина потянулась вверх и взяла его за руку, оставив на запястье красные следы. Ноама видела, что она сильна. Сильно ранена, но все еще способна успокоить окружающих.
Джеф сделал глубокий вдох.
— Ее зовут Аливия, но она ненавидит это имя. Считает, что оно звучит слишком формально. Мы все зовем ее Лив, и мы прибыли из Ларсы.
Сыны Гора высадились в Ларсе большими силами, уничтожив размещенный там контингент Армии за одну ночь жестокого боя. Портовые сооружения теперь находились в руках врага, что могло означать лишь плохое.
— Но ты вытащил ее и ваших детей, — произнесла Ноама. — Это хорошо. Ты справился лучше, чем большинство.
— Нет, — сказал Джеф. — Это все Лив. Она сильная.
Ноама уже успела придти к такому же выводу. У Аливии была поджарая, волчья наружность солдата, но она была не из Армии. На ее правой руке виднелась выцветшая татуировка: вписанный в круг треугольник с глазом посередине. Написанные по периметру окружности слова покрывала кровь, но Ноама в любом случае не узнавала языка, к которому они относились.
Ей в бок попал осколок, лицо посекло стеклом. Ничего из этого не выглядело опасным для жизни, однако она теряла много крови из одной раны ровно под ребрами. Показатели на планшете не рисовали ободряющих прогнозов.
— Мы присоединились к колонне беженцев на радиале Амброзиус, — произнес Джеф, и слова полились из него, как будто прорвало плотину. — Она думала, что выбралась из Ларсы достаточно быстро, но предатели нас догнали. Танки, думаю. Не знаю, какие именно. Они обстреляли нас и подбили. Зачем они это
Джеф покачал головой, не в силах постичь, как кто-то мог открыть огонь по гражданским. Ноама в точности знала, что он чувствует.
— Ей почти удалось, — сказал Джеф, обхватив голову руками. — Она почти нас вытащила, но прямо возле нас произошел взрыв. Вышибло ее дверь и… Трон, вы сами видите, что с ней стало.
Ноама кивнула, копаясь в ране под ребрами Аливии. Она почувствовала, что рядом с сердцем зарылось что-то зазубренное.
Фрагмент осколка. Крупный. Количество крови из раны означало, что, возможно, он рассек левый желудочек. В соответствующем медицинском помещении спасти Аливию было бы нетрудно, однако «Гален» не предназначался для столь сложной хирургии. Она подняла взгляд на Кьелла. Тот видел биологические показатели и знал то же, что и она. Он приподнял бровь.
— Придется попытаться, — произнесла она, отвечая на невысказанный вопрос.
Джеф пропустил суть этих слов мимо ушей и продолжил говорить.
— Они бы убили всех, но Лив вела эту грузовую «пятерку», словно воздушный истребитель. Нас по всей кабине швыряло резкими поворотами, жестким торможением и всяким таким.
— Она вывела вас из-под атаки вражеских танков? — с впечатленным выражением на лице спросил Кьелл, раскладывая инструменты, которые должны были им понадобиться, чтобы вскрыть Аливию и добраться до ее сердца. — Вот это женщина.
— Чуть не угробила двигатель, — согласился Джеф, — но думаю, потому-то она и хотела «пятерку». Не самая большая укладка, но сногсшибательные движки.
Ноама накрыла рот и нос Аливии анестезионной маской, увеличивая темп подачи. Скорость кровопотери означала, что им было необходимо действовать быстро.
— Ты вытащила своих детей, — сказала она. — Ты их спасла.
Глаза Аливии открылись, и Ноама увидела в них отчаяние.
— Прошу, книга… там сказано… надо… попасть… в Луперкалию, — судорожно выдохнула она в маску. — Обещай мне… доставишь нас… туда.
Аливия взяла кисть Ноамы и сжала ее. Ее хватка была сильной, настойчивой. От нее исходила волна убеждения и смелости, и Ноаме вдруг стало важно лишь воплотить последнее желание Аливии в реальность. Та расслабилась, только когда подействовал газ.
— Я тебя туда доставлю, — пообещала она, зная, что намерена это сделать тверже, чем намеревалась сделать что-либо за всю свою жизнь. — Я вас всех туда доставлю.
Но Аливия не услышала ее обещания.
За десятилетия, прошедшие со времени приведения Молеха к Согласию, в пещере устроило логово что-то огромное и хищное. У входа, размеров которого оказалось бы достаточно для титана-разведчика, валялись разбросанные кости, и даже ливень не мог скрыть зловония полупереваренных останков. Земля возле зева пещеры превратилась в сырое болото, но ее пересекали ведущие туда и обратно расплывавшиеся следы когтистых лап шире, чем у дредноута.