Ересь Хоруса. Омнибус. Том II
Шрифт:
Так он говорил себе.
Корабль вернулся в физическое измерение, и щиты над окулюсом поднялись. В тот же миг тактические экраны вспыхнули красным и тревожно взвыли сирены.
— Занять боевые посты! — скомандовал Аттик, удержавшись от проклятия.
В системе Пандоракс их поджидал флот.
Огромный.
Часть вторая
Зубы и когти
Восьмая глава
Путешественники / Цена невинности / Милосердие
Данные с ауспиков поступали в гололитическую проекцию над центром капитанского мостика. Изображение демонстрировало более ста кораблей, расположенных так близко друг к другу,
— Капитан? — подал голос рулевой.
— Подведи нас ближе, я хочу получше рассмотреть этих… нарушителей, — приказал озадаченный Аттик, уже выключивший сирены.
— Как прикажете, — отозвался тоже удивленный Эутропий.
— Вы собираетесь атаковать? — спросил Гальба.
— Они намного превосходят нас числом, — заметил Даррас.
Даже его энтузиазм немного угас при виде стократного перевеса неизвестного флота.
— Пока не знаю, — ответил капитан, после чего отдал новые приказы. — Подходим бесшумно, без моей команды огня не открывать. Всем ясно? Это не построение, а скопление кораблей, в котором нет никакого порядка, никакой тактики. Разброс по тоннажу весьма странный, и, кроме того, все суда тихоходные.
«Веритас феррум» двинулся к внутренним мирам системы, без проблем сблизившись с медленно плетущимся флотом. Начала поступать более детальная информация, и стало ясно, что классы судов разнятся точно так же, как и их тоннаж. Хотя среди них оказались несколько имперских транспортников, ни одного боевого корабля обнаружено не было — по большей части гражданские, от небольших торговцев до древних, неуклюжих колониальных гигантов. Новых среди них нашлось немного, да и те, кое-как залатанные, едва ковыляли. Согласно энергетическим засветкам, двигатели некоторых судов вполне могли пойти вразнос и взорваться, а другие корабли выглядели так, что непонятно было, как на них вообще можно летать. Судя по их виду, ни один бы не перенес варп-переход.
— Как они добрались в такую даль? — поразился Антон.
— Считая откуда? — уточнил Даррас.
— Откуда угодно. Совершенно точно, что этот флот не с одной из здешних планет. Если перед нами корабли, уцелевшие в переходе, сколько погибло по пути сюда? Потребовалось бы много времени, чтобы добраться до Пандоракса из ближайшей обитаемой системы.
— Меня гораздо больше интересует, зачем они здесь, — бросил Аттик.
Отследив вокс-переговоры между кораблями, Гальба получил немного ответов. Передачи в основном состояли из рутинных обменов навигационной информацией, при этом шли явно не по форме и без всякого порядка. Те, кто управлял судами, не были военными или хотя бы профессиональными пилотами, и они до сих пор не обнаружили «Веритас феррум». Чем ближе становился Пифос, тем сильнее в передачах ощущалось радостное волнение.
— Их появление здесь неслучайно, — заключил Антон.
— Как и наше, — произнес Аттик.
— Вы думаете, что флот тоже притянуло к Пифосу?
— В этой системе, определенно, имеется одна вещь, привлекающая внимание издалека.
Гальба ещё раз просмотрел информацию по лоскутному флоту, не представляя, какую пользу потрепанная группа гражданских может извлечь из аномалии.
— Что же им от неё нужно?
— Меня заботит не это, — мрачным и безразличным тоном ответил капитан, — а то, что им вообще нужна аномалия.
Обменявшись взглядами с Даррасом, Антон заметил, что брату-сержанту не по себе.
«Я не голос совести Аттика!» — хотел закричать Гальба. Впрочем, вместо этого он спросил то, о чем не желал и думать.
— Мы ведь не можем атаковать их?
Воцарилось пугающее безмолвие.
«Не можем», — повторил про себя Антон. Путешественники явно были нонкомбатантами, имперскими подданными, и не совершали никаких
«Мы не такие, — думал Гальба, — не такие. Мы не должны превратиться в собственных врагов».
— Нет, — наконец ответил Дурун, — мы не такие.
Антон вздрогнул, решив, что произнес свои мысли вслух. Нет, конечно. Облегченно выдохнув, сержант ощутил умиротворение — впервые со дня предательства. Одной фразой Аттик убедил его, что Х легион не поступится честью ради военных побед.
— Следуем за ними и наблюдаем, — приказал капитан. — Пока на этом всё.
Когда флот достиг Пифоса, крупнейшие суда заякорились на геостационарной орбите над аномалией, а более мелкие начали спуск. Лихтеры совершали челночные рейсы, перевозя пассажиров с кораблей, неспособных совершить посадку, и не обходилось без происшествий. Модули ауспиков «Веритас» регистрировали тепловые колебания от взрывов транспортников, потерпевших катастрофу, но эти отдельные трагедии совершенно не снижали энтузиазм, звучащий в перехваченных сообщениях — вокс-переговоры стали ещё более взволнованными. Постоянно повторялось слово «дом».
Гальба, занятый прослушкой, сомневался, что большая часть приземлившихся кораблей сумеет подняться с поверхности.
— Они пришли, чтобы остаться, — заключил Антон.
Аттик промолчал.
Покинув базу, «Громовой ястреб» «Железное пламя» на бреющем полете понесся над джунглями. Сверху лесной полог казался таким же непроницаемым, как и снизу, так что Дурун и его сержанты мало что могли рассмотреть с воздуха. Впрочем, открытых мест всё же оказалось больше, чем во время первой вылазки: пока строилась база, «Громовые ястребы» и «Штормовые орлы» совершили десятки вылетов, обрушивая зажигательные бомбы на участок джунглей от возвышенности до колонны. Затем, пройдя через выгоревшие заросли, «Поборники» довершили начатое, разрывая пушечным огнем в кровавый туман любых ящеров, оказавшихся в зоне досягаемости. Огромные осадные щиты танков грубо выскребли тлеющую землю, создав ровную дорогу, ведущую к аномалии — шрам двадцатиметровой ширины. Поток завалило землей, от болота осталась высыхающая грязь, мох обратился в пепел.
Джунгли уже вгрызались в края дороги, пытаясь вернуть утраченные владения. По прикидкам Гальбы, уже через несколько недель придется повторять бомбардировку.
«Интересно, — подумал он, — надолго ли хватит зажигательных боеприпасов?»
Но состояние наземного маршрута сейчас не волновало легионеров в «Железном пламени», явившихся понаблюдать за судьбой новоприбывших.
Гражданские приземлились на участке площадью в несколько квадратных километров, примерно в центре которого располагалась колонна. Из множества мест поднимались клубы маслянисто-чёрного дыма, погребальные костры разбившихся кораблей. Одни разрушились во время спуска, погубленные отказавшими теплозащитными экранами или корпусами, не выдержавшими нагрузки. Другие врезались в землю, словно метеоры. Третьи вообще промахнулись мимо континента и рухнули в безмятежный океан за тёмными утесами. Кроме того, попадались суда, причины гибели которых не удавалось объяснить: будь то по вине некомпетентных пилотов, из-за ошибок в конструкции или всего вместе, они взрывались уже после посадки. Пока «Железное пламя» готовилось к вылету, Антон наблюдал за последними спусками с орбиты, прислушивался к реву двигателей, периодически прерываемому трескучим грохотом катастроф. Железная Рука задавался вопросом, сколько жизней оборвалось за эти несколько минут — несколько сотен уж точно. На поле битвы потеря такого количества смертных бойцов была бы незначительной, но для высадки без противодействия цифра выглядела просто неприлично.