Ересь Хоруса. Омнибус. Том II
Шрифт:
Варп-устройство окружали опоры, рабочие платформы, лифты и лестницы, а самую сердцевину его опутывали сенсорные датчики, антенны слежения и мостки. Искомый предмет до сих пор находился на месте: разумная или полуразумная сущность, поработившая целую звездную систему, висела в воздухе и напоминала планету на небосклоне. Это была прекрасная сфера мраморной раскраски, местами черная, местами темно-серая, с вкраплениями золота, которое медленно перемещалось по поверхности. Вес десять пунктов, размер шесть целых семь десятых метра в диаметре — Лев в точности запомнил первые измерения. Сфера была сделана из неизвестного материала,
Лев понимал, что чуждое сознание изучает его. Он не был уверен ни в собственном восприятии, ни в ответных ощущениях варп-устройства, но факт оставался фактом: и сейчас, и в предыдущее посещение зала это устройство смотрело на примарха. В тот раз сотни одетых в лохмотья жителей Пердитуса умерли всего за несколько минут, они поневоле защищали полубога до последней капли крови и не желали сложить свое примитивное оружие.
Было кое-что еще, то, что среди беспорядка, устроенного Механикум, поначалу осталось незамеченным. На полюсах сферы теперь находились две выпуклости, каждая размером в несколько сантиметров. Эти округлые узлы касались покрытых схемами пластинок, размещенных выше и ниже устройства, те, в свою очередь, были связаны с другими машинами замысловатой системой кабелей и проводов. На циновке перед шаром лежал мальчуган, по меркам Терры — семи- или восьмилетний.
Он лежал неподвижно на боку, не мигая, жесткий, как труп, и отличался от мертвеца только легким, вверх-вниз, движением груди. Лев мог слышать сердцебиение мальчика, ощущал в воздухе запах его пота и мочи.
Из спины мальчика торчала трубка, еще одна шла от основания черепа, обе они соединялись с механизмами, окружавшими варп-устройство. Как только взгляд Льва упал на мальчика, тот порывисто сел, двигаясь, словно неумело управляемая марионетка. Руки и ноги неуклюже дергались, глаза остекленели. Взглянув на поверхность шарообразного чужака, примарх заметил, что золотые вкрапления перемещаются быстрее, чем прежде, ненадолго складываясь в рисунки на фоне темного водоворота.
— Ты вернулся.
В ровном голосе мальчика не было эмоций, лицо ничего не выражало. Рука приподнялась и бесцельно упала.
— Оно теперь говорит?! — рыкнул Лев, обернувшись к Иэксису.
Техножрец пожал плечами:
— Мы не смогли обнаружить ни конструкций, ни внутренних механизмов, но, вероятно, прежде у него были средства общения с жителями Пердитуса. Потом нам пришлось уничтожить их общество, и почти тридцать лет понадобилось, чтобы разработать вот этот грубый интерфейс. Мы многое узнали от Тухулхи. Он очень отзывчивый, немного загадочный, ну и, в общем-то, чужой.
— Я все слышу, — сказал мальчик. — Кажется, ты разгневан.
— Ты меня помнишь, — произнес Лев прежде, чем сумел удержаться от ответа. Он впился взглядом в Иэксиса. — Зачем здесь мальчик? Мы сражались, чтобы избавить Пердитус от рабства, а вы вернули это рабство.
— Ах, этот… — отмахнулся Иэксис. — Он просто сервитор. Мы перепробовали все варианты компьютерных и алгоритмических языков, а также все шифры, но ни один из них не сработал. Но, получив сервитора в подарок, мы сумели наладить стабильный нейроинтерфейс всего за несколько дней.
— Какое совпадение, — заметил Лев.
— Никакого совпадения. Меня разработали, чтобы я ассимилировал человеческую форму жизни, Лев. Можно называть
Примарх собирался проигнорировать вопросы устройства, но голос мальчика засел в его сознании.
— Что ты такое? — спросил он и подошел ближе, очутившись на расстоянии вытянутой руки от сервитора-марионетки.
— Я Тухулха, Лев. Я — все. Я доверяю магосу, мы с ним друзья, хотя он иногда и сердится. Во время вспышек его раздражения я стараюсь сохранять терпение.
— Я спросил, что ты такое, а не кто ты такой. Будь ты проклят! Что я несу? Ты же машина, сложная машина, и ничего более.
— Я все, Лев. И всюду. Однажды я был слугой Смертоносных Морей. Теперь я друг Механикум.
— Ты опасен. За обладание тобой идет война. Я должен уничтожить тебя, это избавит нас от беспокойства и кровопролития.
— Ты не сможешь уничтожить меня, Лев. Не в физическом смысле, а просто не захочешь уничтожать. Все желают обладать мною. Тот, кого называют Тифоном, необычайно сильно мечтает обо мне. Разум второго, которого зовут Мидоа, закрыт. На мой вкус, в нем слишком много железа. А ты… Ты не открыт и не закрыт. Ты пугаешь меня, Лев. Когда ты прибыл, я узнал, что такое страх. Твое возвращение вызвало у меня панику, Лев. Я не хочу, чтобы меня уничтожали.
В то, что эти слова произносит не мальчик, верилось с трудом, но Лев принудил себя сконцентрироваться на блестящем шаре, а не на его живом воплощении.
— Иэксис, моей марионетке нужно дополнительное питание, — заявил Тухулха.
Мальчик тем временем опорожнил мочевой пузырь, струя потекла по ноге и образовала лужу на полу из пластали.
— Мои извинения, Лев. Я еще не научился управлять основными функциями этой формы жизни. Его нервные связи недоразвиты.
— Нам пришлось приставить к нему уже третьего сервитора, — объяснил техножрец. — Прежние противоестественно быстро состарились, следовательно, мы выбрали юный образец. Надеемся, он проживет дольше, чем прежние интерфейсы, хотя бы на несколько лет.
— Кажется, ты неплохо осведомлен насчет происходящего на поверхности, — сказал Лев, подавив отвращение, вызванное бессердечным отношением Иэксиса к человеческим издержкам, пусть даже это касалось только бездумных сервиторов.
— Я просеиваю людей сквозь самого себя, — заметил Тухулха, — их умы прикасаются к моему разуму. Твой делает то же самое, но это слишком тяжело, просто невыносимо. Как ты справляешься с таким бременем?
— Ты про мой интеллект?
— Про твою вину.
Лев помедлил с ответом, не доверяя себе, опасаясь раскрыться в присутствии Иэксиса и выдать мысли, о которых никому знать не следовало.
— Как его используют? — требовательно спросил он у магоса, отвернувшись от мальчика-марионетки. — Вы сочли, что его можно приспособить для нужд Империума, только поэтому планету и устройство по договоренности с Механикум пощадили.
— И это сработало, сработало! — Иэксис, казалось, воодушевился. — Тухулха, покажи примарху, на что ты способен.
Прежде, чем Лев успел возразить, его разум и тело дрогнули, ощущение напоминало одновременно варп-переход и быструю телепортацию. Тьма на мгновение закрыла глаза, а когда зрение прояснилось, примарх понял, что находится вовсе не в пещере под поверхностью Пердитус Ультимы.