Ересь Хоруса. Омнибус. Том II
Шрифт:
Они оба держат тебя. Анакреон делает последний вдох и шепчет благословение, которое повисает в воздухе, темнее дыма и тоньше тумана.
Затем ты забираешь его душу.
По ту сторону покрова реальности тень твоей остроты делает глубокий глоток и стряхивает свои грезы.
Шестое
Вращаясь, ты падаешь из руки Ксена на блестящую от масла палубу. Твоя рукоятка ударяется об изъеденный коррозией металл, и ты снова подскакиваешь в воздух, пролетаешь немного и останавливаешься.
Два
Они хотели возвыситься. Стать маджирами.
Теперь осталось лишь двое, которые стоят посреди круга тусклого света в трюме безымянного звездолета.
Оба готовы.
Один из людей бросается вперед со скоростью удара кнута. Он лыс, рот на худом лице широко раскрыт. В темноте блестят крючковатые стальные зубы. Его зовут Джукар, однако это не подлинное имя, от него он отказался давным-давно. Ты выскальзываешь из его сжимающихся пальцев. Пинок второго человека попадает Джукару в живот.
Джукар вскрикивает, когда ребра трескаются, и прежде, чем он оказывается в состоянии двигаться, ему в бок приходится еще один удар ногой. Он перекатывается и снова тянется к тебе. Ты касаешься его пальцев, так маняще близко…
Другой человек прыгает на Джукара, словно кот, под его тонкой кожей выступают сухие мускулы. Джукар чувствует, как его оплетают конечности, и судорожно хватает воздух. Ржавые шпильки вырываются из проткнутой кожи, брызжет кровь. Джукар силится стряхнуть противника. Тот прижимается плотнее, сжимая рукой горло Джукара.
Джукар кричит и снова перекатывается. Хватка другого человека разжимается, и Джукар выскальзывает на свободу. Он в последний раз ползет к тебе по палубе, оставляя на полу полосу крови.
Ты находишь его руку. Второй человек снова шагает вперед, но на сей раз ты поднимаешься ему навстречу.
Ты скользишь сквозь его кожу и мышцу, пока не натыкаешься на кость. Человек отшатывается назад. Твоя рукоять торчит из плоти его бедра. Какую-то секунду крови нет, а затем она начинает просачиваться вокруг клинка — сперва по капле, а потом красным потоком. Джукар глядит на человека, крючковатые металлические зубы скалятся в наполовину торжествующей, наполовину ошеломленной ухмылке.
Во мраке за пределами круга света Ксен шевелится, издавая урчание сервоприводов, однако не двигается. Он видит то, что упустил Джукар.
Второй не побежден. Еще нет. Вовсе нет.
Джукар поднимает глаза, и улыбка угасает у него на губах. Второй человек стоит прямо, его темные глаза
Он осторожно тянется вниз и вытаскивает тебя из бедра. По ноге человека бежит свежая кровь. Кажется, он ее не замечает.
Джукар издает рычание и прыгает вперед. Ты рубишь вверх и поперек.
Джукар оступается, а затем падает на колени. Его руки нащупывают горло, на котором улыбается новый кровавый рот. Он падает, заваливаясь в растекающуюся лужу красного цвета артериальной крови.
Второй человек наклоняется и размазывает по твоему клинку еще больше крови. Та греет смертоносное лезвие.
Человек продолжает стоять на коленях возле Джукара, а вперед выходит Ксен.
— Поднимись.
Человек встает, внезапно лишившись сил от пережитого. Его зовут Криол Фоуст, и он проделал долгий, многолетний путь, чтобы оказаться здесь. Ксен смотрит на него, на свежеокрашенном металле шлема светятся зеленые линзы.
Ты поднимаешься в раскрытых ладонях Фоуста, клинок все еще блестит от кровавого благословения. Фоуст склоняет голову, поднося тебя обратно своему хозяину.
Ты чувствуешь прикосновение Ксена, жизненная сила в его жилах столь насыщенна и близка. Ты жаждешь его душу, однако он, похоже, ощущает это и отводит руку.
— Маджир, — произносит Ксен. От этого слова, произнесенного вслух, Фоуст начинает дрожать. — Доверенный. Клинок твой.
Ксен разворачивается и уходит прочь. Только тогда Фоуст падает на пол.
Ты остаешься у него в руке, когда он проваливается в сны о падающих звездах и умирающих мирах.
Седьмое
Калт. Пока ты на боку у Фоуста, это слово кружит вокруг тебя. Он произносит его с почтением, словно называет святилище или завершает благословение. Теперь события разворачиваются быстрее, они ускоряются к одной точке. Ты остаешься рядом с Фоустом. Ему кажется, что ты прекрасен. Порой он мысленно общается с тобой. Он не думает, что ты его слышишь. Его понимание ограничено. Ты слышишь слова, которые резонируют в твоих острых, как бритва снах: Октет, Ушметар Каул, Ушкул Ту.
Поднимается буря. Она говорит с тобой, как некогда говорила с Гогом, будучи лишь слабым ветерком. Фоуст тоже ее чувствует, однако постоянное жужжание его грез не дает ему узреть простоту грядущего. Он не в силах увидеть нити судьбы, тянущиеся в прошлое — миллиарды событий, которые привели к этому моменту, к первому штриху окончательной расплаты.
Его душа слепа, как и у всех.
Ты убиваешь на Калте. Погружаешься в шею жертвователя. Ты вбираешь толику его цели и соприкасаешься с ритуалом, который вот-вот завершится. Вкус похож на кровь твоего создателя. Похож на начало.