Ересь Хоруса. Омнибус. Том II
Шрифт:
По всей боевой барже прокатился глухой рокот, становясь все громче и громче — от носа до кормы заговорили орудия корабля. Гул многократно повторился по всему залу сбора, как только открыли огонь батареи на нижних палубах, заглушив ответ Ремеркуса.
Несколько мгновений спустя на «Сошествие гнева» обрушился ответный залп «Терминус эст». Несмотря на прикрытие пустотных щитов, боевую баржу затрясло от попаданий снарядов, ракет и плазменных зарядов. Их мощь почти сбила Корсвейна с ног.
— К сожалению, я должен прервать наш разговор, президент-генерал. Ни
— Подождите! — резко сказал Ремеркус. — Минутку. Дайте мне подумать.
— Нет больше времени для размышлений, только для действий. Я уже так поступил. Когда мы в первый раз обнаружили Гвардию Смерти, у нас была возможность уйти с орбиты, но тогда подставили под удар ваш флот. Я убрал ваши транспорты с пути врага и заманил его под дула орбитальных орудий. Что вы решите делать дальше целиком будет лежать на вашей совести.
— Это какой-то обман. Вы надеетесь подтолкнуть меня этим шантажом?
— Никакого обмана, шантажа или принуждения. Теперь я отправляюсь в битву во имя Императора, Льва и Первого Легиона. Я счастлив, что поступаю так, ведь если Империум победит, тогда нас и нашу жертву будут помнить.
Огромные двери, соединяющие зал сбора с пусковыми отсеками, открылись, со скрежетом разойдясь в стороны на тяжелых роликах. В отсеках стояли готовые к запуску «Громовые ястребы» и «Грозовые птицы». Корсвейн поднял кулак, сигнализируя космодесантникам вокруг, но его слова утонули в грохоте очередного залпа, обрушившегося на боевую баржу. Переборки и крепления над головой заскрипели и затрещали от нагрузки, но выдержали.
Корсвейн выпрямился.
— Через две минуты мои штурмовые корабли будут на пути к врагу, и ваш огонь накроет нас так же, как и их.
— Тогда, что вы от меня хотите.
— Президент-генерал, открывайте чертов огонь немедленно!
Корсвейн вырвал дистанционный передатчик из гнезда и швырнул его на палубу.
— Белат, как у тебя обстоят дела? — обратился он по внутреннему воксу.
— Посадка через тридцать секунд. Пилоты проинструктированы о схемах атаки. Флот перестраивается для контрудара.
— Увидимся на борту «Терминус эст», брат. Смерть врагам Императора.
— Так точно. Смерть им!
Корсвейн последним взошел по рампе «Грозовой птицы», его почетная стража уже была пристегнута. Он прошел мимо них и занял место в специально оборудованной командирской башенке рядом с кабиной пилота.
— Всем штурмовым кораблям, приготовиться к старту по моей команде.
Пульсирующий рев двигателей штурмовых кораблей усилился, как только пилот отсоединил палубные фиксаторы. Корсвейн собрался дать сигнал к запуску, когда по вокс-связи раздался звук срочного входящего сообщения. Это был Уризель.
— Сенешаль, оборонительные платформы открыли огонь! — капитан сенсориума смеялся. — Они стреляют по кораблям Гвардии Смерти!
Корсвейн невозмутимо выслушал эти новости, неуверенный в том, что они пришли вовремя. Минуту он сидел неподвижно с закрытыми глазами.
— А
— Отступает, сенешаль. Гвардия Смерти прервала атаку.
Сделав долгий выдох, Корсвейн открыл глаза. Он хотел воспользоваться преимуществом, пока оно у него было, но понимал, что вдали от орбитальной защиты флот Гвардии Смерти более чем равен его силам. Корабли Свободной Армии были слишком далеко, чтобы целенаправленно вмешаться.
— Приказ флоту. Не преследовать врага.
Ему было тяжело произносить эти слова, но он не мог позволить себе принести в жертву еще больше своих братьев. Затянувшиеся сражения с Повелителями Ночи, стоившие немалых потерь, и двадцать тысяч легионеров, ушедших со Львом, привели к тому, что Темные Ангелы стали намного малочисленнее, чем три года назад.
— Постам обслуживания отменить запуск штурмовых кораблей.
Когда Белат вошел в комнату в ответ на вызов Корсвейна, он всем своим видом демонстрировал раскаяние. Взгляд магистра капитула был опущен, руки прижаты к поясу.
— Приношу искренние извинения за свое несогласие, сенешаль. Это было непочтительно и неподобающе.
— Так и было, — согласился Корсвейн, скрестив руки. Его кресло заскрипело, когда он откинулся назад. — Я — не Лев, и не могу быть таким же лидером, как он. И все же требую, чтобы мои приказы уважали. Я — сенешаль примарха, его воля и его голос. Это понятно?
— Абсолютно, сенешаль.
Белат поклонился и наконец посмотрел Корсвейну в глаза. Магистр капитула улыбнулся.
— Своими действиями в этой стычке ты доказал, что достоен выбора Льва. Должен признать, я некоторое время считал, что твоя тактика убеждения не сработала.
— Я тоже так думал, — согласился Корсвейн.
Белат был шокирован.
— Хочешь сказать, что на самом деле собирался взять на абордаж «Терминус эст»? Это не было уловкой, чтобы склонить раскольников к союзу с нами?
— Я никого не стремился ввести в заблуждение. Весь мой замысел заключался в приказе.
— Я знаю, что примарх приказал атаковать врага повсюду, но ты действительно собирался пожертвовать всеми нами ради этих проклятых сепаратистов? — скептицизм Белата усилился. — Я восхищаюсь твоим благородным устремлением, брат, но и у чести есть границы.
— Свободная Армия может гнить здесь в одиночестве, мне это безразлично, — пояснил Корсвейн. — Они ничем не лучше предетелей, но мы не можем тратить на них свои ресурсы. Я задержался не из-за народа Аргея, а ради их транспортов и канонерок.
Выражение лица магистра капитуля говорило о его замешательстве лучше любого вопроса.
— Нам необходимо восстановить нашу мощь, Белат. Нужно больше воинов.
— Не Свободная Армия? Триста тысяч солдат — немалая сила.
— Но несравнимая с двадцатью тысячами легионеров, — Корсвейн наслаждался растерянным выражением лица Белата. — Ты конфискуешь транспорты по моему приказу, а я тем временем вернусь к Легиону, чтобы продолжить поиск Волка.