Ересь внутри
Шрифт:
— Что привело тебя обратно? — спросил Кош.
— Прошло уже три года с тех пор, как я был здесь в последний раз, — ответил Танкуил, потирая горбинку на носу — напоминание о том, как Кош сломал его много лет назад.
— А, трехлетний отчет. Инквизиторов хлебом не корми, а дай убедиться, что ты не сбился с пути истинного.
— Ага. Не сомневаюсь, они найдут какой-нибудь богом забытый уголок мира и отправят меня туда. Чего только не сделаешь, лишь бы держать паршивую овцу подальше от стада.
— К
— Шесть лет… Никто еще не был столь хорош.
— Быстрее любого другого, но он это заслужил.
Пока Кош говорил, арбитр отделился от своей компании, двигаясь прямиком к Танкуилу.
— Он лучший, — продолжал Кош. — Его зовут Хирон Вэнс.
— Сын инквизитора Вэнса, — покачав головой, сказал Танкуил. — Полагаю, это многое объясняет.
Арбитр Вэнс прошел мимо Танкуила, направляясь либо в обеденный зал, либо в бараки, либо куда-то еще. Прекрасно. Танкуил совсем не горел желанием привлекать к себе внимание сына великого инквизитора.
— Должно быть, хорошо, когда тебя с рождения кормят с серебряной ложечки.
Казалось, что это сказал кто-то другой, но его голосом, и Танкуил прикусил свой предательский язык.
Арбитр Вэнс остановился, обернулся и посмотрел на Даркхарта. Он был выше — как, впрочем, и большинство других людей, — не тощий, но и не мускулистый.
Плащ и одежда под ним поражали безукоризненной чистотой. У Вэнса-младшего были короткие волосы, а еще от него пахло так, как может пахнуть только от библиотекарей. Библиотекарей, которые, возможно, по ночам обращаются в охотников за головами. Но хуже всего были его глаза. Желтые глаза. Танкуил никогда таких не видел. Сказать, что это нервировало, — значит не сказать ничего, но он сумел не отвести взгляда.
— Не верю, что мы встретились, — спокойным голосом произнес Вэнс. Ему хватило высокомерия, чтобы не показать, как его задели слова Танкуила. — Арбитр Даркхарт?
— Арбитр Вэнс, — кивнул Танкуил, все еще коря себя за несдержанность.
— Боюсь, у меня назначена встреча с отцом, — подвел черту Вэнс. — Мы можем поговорить позже, арбитр Даркхарт.
— Да.
Вэнс формально попрощался, развернулся и ушел. Танкуил заметил, что парень не носит оружия. Большинство арбитров всегда имели при себе меч или другой клинок, кто-то был обладателем уникальных образцов, как Кош с его двойными ручными косами, но у Вэнса на поясе висела на цепи лишь книга с металлическими застежками.
— Неловко получилось, — выдержав паузу, сказал Танкуил.
— И почему тебе вечно нужно ввязываться в конфликты с самыми сильными соперниками? — качая головой, буркнул Кош. — Ты же знаешь,
— Странные глаза, — задумчиво протянул Танкуил, прервав друга.
— Он обладает видением. Говорят, досталось ему от матери.
— Его мать ведьма?
— Была ведьмой. Умерла при родах.
— Это мало что меняет, — вздохнул Танкуил. — Почему тогда на него не повесили имя типа «Даркхарт»?
— Потому что его отец — великий инквизитор Артур Вэнс, — пояснил Кош. — Пойдем. Пока ты еще куда-нибудь не влез, лучше давай напьемся в хлам. Я знаю отличное местечко, совсем недалеко отсюда, с крепким алкоголем и нежными чистыми женщинами. Ах да, и я хочу обратно свое кольцо.
Танкуил покопался в карманах и вынул на свет простое золотое кольцо. Подержав немного, он убрал его обратно, при этом даже не извинившись, — у них с Кошем извинения давно потеряли всякий смысл.
— Тебе следует чаще выбираться в мир, Кош. Чистоту нынче переоценивают.
Мастер Клинка
Джеззет никогда не относила себя к типу женщин, смиренно сносящих неприятности. Но иногда смирение — лучший выход из положения. И сейчас она смиренно лежала на спине и смотрела в деревянный потолок, придав лицу настолько скучающее выражение, насколько это вообще возможно. Эйрик же, напротив, даже не пытался скрывать своего удовольствия. Он растянулся на ней, голый, словно младенец, ритмично двигаясь и явно упиваясь влажным хлюпаньем и мягким трением двух тел.
Красавчик-командующий напористо выдыхал при каждом толчке, и его длинные рыжие волосы ниспадали волной и щекотали лицо Джез. По правде говоря, все было не так уж плохо: в этом деле Эйрик был, несомненно, хорош, и Джеззет наслаждалась процессом, хоть и не желая, чтобы он об этом знал. Только вот ее предательское сердце начинало биться все чаще, дыхание становилось жарким и глубоким, а знакомая приятная боль между ног заставляла кусать губы.
Восхитительная и в то же время пугающая дрожь удовольствия прошла по ее телу, от промежности вверх, из груди вырвался протяжный гортанный стон. Стало тяжело дышать.
«Дьявол!»
Она чувствовала, как подходит к кульминации, и этого ей сейчас хотелось меньше всего.
А затем Эйрик резко вдохнул, напрягся всем телом и остановился, открывая и закрывая рот, словно рыба на сухом песке. Джеззет такое уже видела раньше. Снова она получила свое, хоть этот раз ей чуть было не понравился по-настоящему.
Здоровяк-командующий обрушился на нее, своим весом нещадно вдавив в кровать, и скатился на бок, тяжело дыша и довольно посмеиваясь. Оба они были разгоряченными, вспотевшими, а теперь и пропахшими сексом. Останься у Джеззет хоть капля гордости, она бы давно уже возненавидела себя.