Эргоном: Зодчий смерти
Шрифт:
Прихватив четыре Иглы Малика, я спустился в подземелье. Там царило оживление. Рудаев возился с симуранами в компании пары Псарей. Ещё несколько человек разбирали снаряжение.
— Ваша Милость, — проговорил, заметив меня, старик. — Поздравляю! У вас стало на четыре гуля больше. Пришли на них поглядеть?
Я показал иглы.
— Не только. Заодно и приручить. Где они?
— В камерах. Мёртвые. Прикажете проводить?
— Да, Прокофий Васильевич, составьте компанию.
Мы пошли по каменному коридору с низкими потолками, к которым
— Велики ли потери в вашей команде? — поинтересовался я по дороге.
— Четыре человека и три симурана. Про двоих я вам уже докладывал. Оказалось, погиб ещё один, — старик тяжело вздохнул. — На Дикой охоте обычно потери куда меньше. Что неудивительно. Если б не серебряные сети, дела обстояли бы ещё хуже.
— Ваши люди слишком отдалились от замка. Им не следовало этого делать.
Рудаев нехотя кивнул.
— Тут вы правы, господин барон. Увлеклись по неопытности, вошли в раж. Как первого гуля скрутили, так у них азарт проснулся. Решили, что и дальше легко будет. Спасибо, что приехали нас выручать. Не ожидал.
— Ваша команда представляет для меня большую ценность. Было бы глупо допустить ещё больших потерь.
— Всё равно. Спасибо.
— Пожалуйста. За какой срок вы сможете восстановить численность своры и персонала?
— С людьми будет проще. Думаю, за пару месяцев натаскаю. А вот симуранов растить, дрессировать и так далее придётся дольше. К счастью, у нас есть подрастающие щенки. Хорошо, что вы позаботились обзавестись суками, господин барон.
— Надеюсь, вы их на охоту не отправляли?
— Обижаете, Ваша Милость. Я из ума пока не выжил. Кстати, вот мы и пришли. Ваши гули, господин барон.
Рудаев отодвинул тяжёлые засовы и отворил дверь, за которой обнаружился монстр. Он лежал на полу безо всяких оков и сетей. Просто труп с раной в шее.
Подойдя, я опустился на корточки и взял в правую руку одну из игл. Так, ну, попробуем. Надеюсь, получится, и ожившая тварь меня не прикончит. Я аккуратно вонзил острие в шею гуля и протолкнул иглу до конца, так что снаружи остался только золотой шарик. Затем вытащил из ножен меч. Рудаев наблюдал за моими действиями молча, никак их не комментируя. Наверное, я всё делал правильно. Почему-то я не сомневался, что старик в курсе, как приручают гулей. В конце концов, он ловил их множество раз. Уж должен был видеть, как в них втыкают иголки.
Примерившись, я вонзил чудищу в грудь меч. Как только выдернул, глаза гуля открылись и зажглись бледным, мерцающим светом. Отступив на пару шагов, я сказал:
— Не вставай.
Монстр не шевельнулся. Так и лежал, глядя в потолок.
— Ваша Милость, сначала нужно дать ему имя, — кашлянув, проговорил Рудаев. — Если позволите напомнить. Нарекаю тебя так-то. Именем Малика отныне и вовек ты мой покорный раб.
— Да, точно, — кивнул я. — Спасибо, Прокофий Васильевич.
Так, имена гулям дают в честь демонов. Жаль, я не
— Если затрудняетесь, могу предложить несколько вариантов, господин барон, — сказал Псарь. — Память на имена у меня хорошая, хоть этих тварей и нарекают так, что чёрта с два выговоришь.
— Буду весьма признателен, Прокофий Васильевич. Что-то ничего на ум не приходит.
Рудаев принялся медленно перечислять причудливые имена. Я остановил его на третьем.
— Пойдёт. В конце концов, какая разница? Да и для остальных нужно что-то приберечь. Итак… Хм… Нарекаю тебя Ахерон. Именем Малика отныне и вовек ты мой покорный раб.
Как только я это произнёс, глаза у гуля ярко вспыхнули, а затем начали медленно угасать, пока не стали обычными. Я вопросительно взглянул на Рудаева. Тот ободряюще кивнул.
— Ахерон, не вставай, — сказал я.
Чудище тут же село, оперлось на руки и встало, почти касаясь головой потолка.
— Можно его так оставить? — спросил я Псаря, хотя помнил, что гули Шуваловых именно так и «хранились».
— Да, господин барон. Он никуда не денется.
— Тогда давай навестим остальных. Хватит имён на всех?
— Не извольте беспокоиться, Ваша Милость. Припомню.
Мы обошли ещё три камеры, и в каждой я оставил по золотой игле. Гули получили имена Уфир, Нисрок и Верделет. Память у старика, и правда, была потрясающая.
Закончив с гулями, я попрощался с Псарём и поднялся в холл, где на меня тут же набросился дожидавшийся шушик. С таким азартом, будто мы не виделись неделю. Я поднял его на руки, и питомец зажмурился от восторга. Его тело вытянулось в струну и затрепетало, будто внутри включился вибромоторчик.
— Что ж мне с тобой делать, неугомонный?! Имя тебе придумать пора, видимо…
— Ваша Милость, вы приказали сообщить, когда девушки придут в себя, — раздался голос справа. Это был Антон. — Одна из них очнулась.
— В какой комнате?
— Серая спальня.
— Спасибо. Схожу пообщаюсь. Может, и ты, наконец, пригодишься, — добавил я, обращаясь к шушику. — Если будешь хорошо себя вести, оставлю тебя в приятной компании.
Сунув его подмышку, я направился к лифту. Интересно, которая из девушек пришла в себя и — главное — обладает ли она Даром иллюзии. Если нет, от неё придётся избавиться. А если да, то придумать, как уговорить остаться погостить. Бессрочно.
Глава 10
Возле серой спальни дежурила Падшая. При моём появлении она поклонилась и взялась за ручку двери, чтобы открыть.
— Там есть кто-нибудь из ваших? — спросил я. — Девушка не одна?
— Нет, господин барон. С ней Оксана.
— Хорошо. Открывай.
Я вошёл в комнату, где на кровати сидела девушка в платье с гербом. Меня обрадовало, что первой очнулась именно она, так как я возлагал на неё главные надежды. Всё-таки, не члены рода гербы на домашней одежде не носят.