Эрик
Шрифт:
Все его обычные слуги мужского пола числом в сто восемьдесят два человека были одеты в хорошо простёганные паклей акетоны, поверх которых надевалась котта из серого льна с гербом Эрика. Этих ребят он будет использовать во время грабежа и при обозе, чтобы в нужное время хватило рабочих рук. Увы, но пока не удалось обеспечить всех шлемами — им он выдавал традиционные шпангельхельмы, которые в настоящий момент активно изготавливались в кузнице подворья, а также по всему Константинополю. Из оружия слугам выдавались небольшие боевые топоры с длинной ручкой и поясом для ношения. Было желание обучить их держать статичный строй и вооружить дополнительно копьями и щитами, но время поджимало — уже не успеть. Да и денег ушло на все эти мероприятия огромное количество — личный счёт в банке тамплиеров у него уменьшился на две тысячи марок. Да уж, хорошее
В августе вернулся Феодор с хорошими известиями — Рюрик готов выступать по сигналу. Для связи решили использовать почтовых голубей, которых Феодор привёз с собой в клетке. Итоговый уговор таков — как только Эрик разбивает половецких кошей у города Кафы, то незамедлительно пишет письмо и отправляет его с голубем в Киев. Обговорили и время начала операции — 1 октября. В этот день барон должен предпринять атаку генуэзского флота и начать приступ города, а Рюрик с Владимиром соберутся с дружинами в Киеве и будут ждать сигнала.
Теперь оставалось только протянуть время. Чтобы его бойцы не скучали, он плотно загрузил их строевой и физической подготовкой, которую разнообразил спаррингом. Также всех своих слуг мужского пола он стал больше нагружать физкультурой. В конце сентября на подворье объявилась Деметра, с которой в порт Константинополя прибыло шестьдесят больших кораблей — на них были удвоенные команды стрелков, а все матросы вооружены. Для нужд манёвренного морского боя она нашла четыре лёгких нефа, которые могли выдавать по восемь-девять узлов при хорошем ветре, что было весьма прилично. Вооружённые слуги были полностью обеспечены шлемами, арбалеты — болтами, баллисты — ядрами. Всё было готово, можно выступать. Поэтому 25 сентября 1202 года Эрик во главе своих отряда и флота вышел в Босфор и взял курс в Понтийское море, в Крым.
Глава 8
КРЫМ
Флот барона шёл неполные трое суток и глубокой ночью был в Сугдее. Там, оставив все большие корабли для блокады порта, Эрик двинулся на четырёх лёгких нефах к Кафе. Морриган он с собой не взял, так как она в конце августа родила мальчика и должна была сидеть с ребёнком.
С первыми лучами солнца Эрик вышел из-за мыса и двинулся к городу. Его очень быстро заметили и выступили навстречу — как он и ожидал, Генуя приготовила ему сюрприз из десятка больших нефов, в которые под завязку были набиты войска. Сделав поворот оверштаг, барон стал уходить мористее к востоку от города. Через час манёвров, когда вся баталия удалилась на десять миль от берега, Эрик отдал приказ поднять красный флаг, что было условным сигналом начала боя — артиллерийской стрельбы. Сделав новый поворот оверштаг, эскадра вышла на наветренную сторону и, получив преимущество в скорости и манёвренности, двинулась вдоль кораблей противника. С дистанции две-три десятых кабельтова (по сухопутному — около пятидесяти шагов) начали бить из баллист. Целились так, чтобы ядро на входе пробивало борт у ватерлинии либо ниже оной. К счастью, ветер был не сильный, а дистанция незначительная, поэтому точность была на уровне. Эффективность стрельбы была потрясающей — на поражение корабля уходило от трёх до шести выстрелов. Уже через десять минут все корабли генуэзцев имели либо крен, либо несколько просели от набранной воды. Противник пробовал спустить шлюпки, но прицельная стрельба из арбалетов пресекала эти попытки.
В конце концов итальянцы стали снимать доспехи и прыгать в воду, пытаясь спастись, но ушедшие ближе к берегу корабли барона точными выстрелами из арбалетов топили всех пловцов. Спустя час всё было кончено — на месте трагедии плавало лишь некоторое количество трупов и мусор. Эрик поднял второй красный флаг, и вся эскадра двинулась к порту. Через полтора часа обе его роты и взвод тяжёлого оружия высадились в порту и завязали перестрелку в районе портовых ворот с остатками гарнизона. Феодор заранее изучил их крепление, а потому все восемь баллист стали бить по петлям. С третьего залпа с грохотом рухнула внутрь правая секция, с четвертого — отвалилась и левая. На выходе из портовой башни выстроилось городское ополчение — человек пятьдесят с копьями и щитами, а на вершине её для штурмующих было заготовлено горячее масло. Пятым залпом хиробаллист была накрыта вершина башни, опрокинут котёл, и начался сильный пожар. Шестым залпом — проломлен строй ополчения, который сразу расстроился, а потому был незамедлительно обработан арбалетчиками.
Не
В магистрате была быстро перебита обслуга и локализована вся верхушка города в одной комнате, где они забаррикадировались. Это вызвало некоторые проблемы, так как попытка выбить лавкой дверь не принесла успеха. Пришлось вносить в здание на руках довольно нелёгкую хиробаллисту. На восьмой выстрел от дверной баррикады остались лишь обломки. Когда воины ворвались внутрь, то обнаружили массу раненых людей, а напротив двери — сильно повреждённую стену и несколько разорванных трупов.
Быстро добив остатки магистрата, войска продолжили занимать город. Под контроль были взяты все ворота и военные и общественные здания. К обеду всё было кончено.
Итак, барон приступом взял город Кафу. Один из кораблей сразу был отправлен к эскадре, чтобы незамедлительно прибыли его слуги. Сводный взвод артиллеристов остался во дворе при магистрате — десять человек на страже у входа, остальные занялись сбором ценных вещей, выносом трупов и наведением порядка в целом. Вторая рота была отправлена патрулировать улицы, чтобы не допустить беспорядка и грабежей. Первая занялась тем, что посещала усадьбы членов магистрата и сочувствующих с целью конфискации имущества, естественно посмертной. Работали слаженно и оперативно, а потому особых накладок не было. К вечеру прибыли слуги, и дело пошло намного быстрее. Имущество собирали в порту и, предварительно описав, грузили на корабли. К вечеру были пущены патрули из слуг, которые двигались группами по десять человек.
Утром второго дня к Эрику пришла делегация из местных жителей с совершенно обычными вещами — жалобами на притеснения. Выяснилось, что, прикрываясь его именем, небольшая группа местных бандюг грабила городскую бедноту. Проблему решили очень быстро, и вскоре тела неудачливых комбинаторов болтались на братской виселице. В общем, жизнь в городе потихоньку налаживалась, потому как барон, срубив голову магистрата, не трогал простых жителей. А им традиционно всё равно, кто ими правит.
К концу третьего дня в сторону Константинополя отбыли последние корабли с добычей, которая потом уйдёт на рынки Европы и далее в виде серебряных марок поступит к нему на счёт. По предварительным прикидкам он взял в городе около трёх тысяч марок, преимущественно драгоценностями и ювелирными изделиями. В Кафе оказалось порядка трёхсот рабов. Немного поколебавшись, он освободил их и отобрал для себя здоровых. Среди них были в основном молодые девушки из славянских земель, поэтому он определил их в число слуг — готовить, стирать, убирать и так далее.
С первым же кораблём отбыл курьер для тамплиеров, которые ждали в Константинополе сигнала для прибытия и организации своего представительства. Главный плюс этого действа — наличие дополнительной союзной силы, которая сможет удержать город во время его дальнейшего похода.
Если подвести общие итоги взятия Кафы, то было потеряно пятнадцать человек ранеными и один убит. За эту цену получен город и три тысячи марок серебром. Достойный результат.
Утром четвёртого дня Эрик отправил наблюдателей из числа слуг на все возвышенности вокруг города и начал общегородское собрание, о котором ещё с вечера его патрули оповестили весь город. Он задумал устроить выборы городского главы — и заодно посмотреть, кого городские жители уважают, — ему нужны были агенты влияния, чтобы не только силой поддерживать в городе порядок.