Эрика
Шрифт:
Но Адель продолжала:
— А может, Эрика зря привезла ее? Может, ей было бы лучше остаться среди детей, в лагере бойскаутов?
— Почему? Адель уже не ребенок.
— Потому что девочка встретилась с твоим Сашенькой. Он одними глазами убивает женщин наповал. А внучка моя только вступает в жизнь. Ее надо держать подальше от него.
За окном снова раздалось ржание. Адель продолжала наболевшую тему:
— Девочка влюбится, а Сашенька воюет. Мало ли что может произойти. Мне все это не нравится.
— Да ничего не произойдет, — ответил
— Ты ветерком!? — засмеялась Адель, — не ураганом?
— Ну, чем–нибудь буду. И не надо горевать заранее. Это глупо.
Гедеминов еще держал жену за руки. Она тихо смеялась и говорила:
— Ну отпусти уже. Смотри, Эдуард машет нам снизу.
— С добрым утром! Адель! С добрым утром князь Александр! — крикнул им Эдуард.
— С добрым утром, Эдуард, — весело ответила Адель, поцеловала мужа в голову и сказала: — Ну отпусти уже. Меня массажистка ждет.
* * *
Слуга постучал в дверь и сказал:
— Господа, пора вставать. Лошадей привели.
Николай наклонился над сонной женой и, целуя ее, проговорил:
— Солнышко мое, вставай! Вставай, мое золотце!
Сонно прижимаясь к мужу, Эрика прошептала:
— Я еще не выспалась.
То в одном, то в другом конце слышались голоса. Эрика подняла голову, прислушалась, посмотрела на часы и воскликнула:
— Николенька! Нас уже ждут! Мы же в горы собрались ехать, а ты лежишь!
Она вскочила, накинула халат и побежала в комнату дочери.
Адель спала так сладко, что Эрика подумала: «Может, оставить ее дома? Да и поедут только взрослые». Взгляд ее упал на окно. На подоконнике, в свете утренней зари всеми цветами радуги сверкала большая чаша из венецианского стекла с круглой ручкой. Эрика подошла к чаше. В ней плавали прекрасные кувшинки и круглые листья. Она вынула было одну из кувшинок, чтобы полюбоваться, но вдруг через ее палец перепрыгнул смешной лягушонок. Эрика засмеялась — из–под вазы выглядывала записка. Она развернула ее и прочла: «С добрым утром, юная княжна». Записка поразила Эрику. Она вышла на балкон и посмотрела вниз. Лестницы не было. И она вернулась с запиской к мужу:
— Николенька, смотри, что на вилле творится! — и она протянула мужу записку. — Цветы в комнате Адель! Кто же мог их принести? Вчера она была какая–то взвинченная… Куда смотрит няня?
— Вот теперь и дочери цветы будут поставлять, — сказал Николай с иронией.
Эрика нахмурилась, а Николай поднял руки вверх.
— Прости, я ничего, я не ревную, я обещал, прости!
— Николенька, это не шутки. Адель только шестнадцать лет. Выясни у слуг и охраны. И как цветы попали в комнату
— Эрика, не сердись. Ничего не случилось. Просто наша дочь выросла, — успокоил жену Николай и про себя добавил: «Хорошо, что мы решили завести второго ребенка». Он прижал Эрику к себе.
— Все, Николенька, отпусти меня. Иногда надо сдерживать свой темперамент. Нас ждут. А мне нужно еще с Сашей поговорить, — высвободилась из объятий мужа Эрика.
* * *
Все собрались в холле, даже молодой князь Александр был уже в костюме для верховой езды. Ждали юную Адель. Эрика высказала возмущение в адрес Саши:
— На твоей вилле творятся безобразия! Я расспросила слуг. Никто не приходил. Кто же цветы поставил на окно моей девочке? С крыши спустились, что ли? Я ужасно беспокоюсь, — и посмотрела на Николая. Николай подозрительно покосился на Сашу. Но лицо молодого князя было непроницаемым, будто это его не касалось. Эрика подумала и сказала:
— Сашенька, я принимаю твое предложение. Дай мне своих «пиратов», своих хорошо обученных мальчиков. Няня дочери больше не поможет. И чтобы никто не смел к ней подойти на пушечный выстрел. Ты понимаешь, какой опасности она подвергалась? Что же, ей теперь спать с закрытым окном? А дальше что будет?
— Понимаю, — ответил Саша. — Я сам буду ее охранять.
— Спасибо, — сказала Эрика и повернулась к Николаю.
Альберт с удивлением посмотрел на старшего брата, на Эрику и проворчал:
— Сестра совсем ослепла и поручила волку охранять овечку.
Саша засмеялся, а Эрика не расслышала его слов, потому что по лестнице сбегала дочь. Все невольно залюбовались юной Аделью. Ее лицо сияло. В руке она держала белую кувшинку, прижимая ее к груди. Нашла глазами Сашу и вспыхнула от радости.
Эдуард шепнул на ухо Гедеминову:
— Ну и притворщик наш Сашка. Мне не спалось, на рассвете я выходил в сад. Там мелькали фигуры его «пиратов». Я повернул за угол, и вижу: они держат лестницу, а Сашка с вазой для цветов лезет наверх. Это он девочке цветы поставил на окно. Вот разбойник!
Саша подождал, пока юная Адель спустится в холл и уже на правах «личного охранника» подал ей руку: «Идемте княжна, выберем себе лучших лошадей», — ласково сказал он. Адель вспыхнула, опустила ресницы и положила свою узкую руку в его широкую, шершавую ладонь.
Когда они ушли, Гедеминов услышал вздох жены, она тихо сказала:
— Посмотри, моя внучка такая красивая и нежная, а твой сын грубый, весь в шрамах… Они не пара…
— Конечно, мой сын — дикий средневековый князь, — напомнил ей Гедеминов фразу, которую бросила Адель в его адрес еще в лагере, после рыцарского турнира с Эдуардом.
— А ты запомнил?! — удивилась Адель и рассмеялась.
Эдуард, услышав эти слова, подтвердил:
— Точно, так она сказала, князь Александр, когда вы меня сшибли с коня и якобы «убили». У меня еще хорошая память.