Эрина
Шрифт:
Махони снова нервно сглотнул. Ему стало совсем не по себе от таких простых и понятных слов Тевтона. И гвардии полковник понял, что, наверное, все именно из-за отсутствия такого вот помощника, что давал бы простые советы, и пали Аркадские острова.
– Не поздно ли сделать вылазку теперь?
– поинтересовался Махони.
– Так мы смогли бы уничтожить значительную часть живой силы врага.
– Именно поэтому они и выставили в первую линии цепь мертвецов, - покачал головой Тевтон, оторвавшись от созерцания вражеских позиций.
– Это умелая провокация, но рассчитана она как раз на незнакомых с данной тактикой военных.
– Значит, - резонно заметил Махони, - мы должны уничтожить их как можно больше. И сейчас для этого самый лучший случай.
– Каким образом уничтожать будете?
– глянул на него Тевтон.
– Каким обычно, - пожал плечами Махони.
– Винтовки у нас есть, пулеметов достаточно...
– А вы не забыли, что было на первой линии окопов, опоясывавших город?
– задал следующий вопрос Тевтон.
– Мертвецов берут гранаты или снаряды из пушек. Однако именно в этом и состоит провокация демонов. Гранатами их не закидать с такого расстояния - тяжелая пехота, да и штерны не дадут подойти на расстояние броска. А если откроем огонь из пушек, то, как раз обнаружим наши артиллерийские позиции, и штерны уж не преминут воспользоваться этим. У них ведь по два, а то и по три ствола на один наш. Обнаружь они сейчас нашу артиллерию, и через пятнадцать минут от нее не останется ничего.
Махони оставалось только кивать в ответ на его слова, и ждать новые советы Тевтона. Но задавать вопрос: "Что же делать?"; гордость ему не позволяла. А Тевтон с советами не спешил. Он ждал развития событий.
– И чего же мы ждем?
– поинтересовался Фермор, подойдя ко мне.
– Не пора ли уже ударить по альбионцам?
– Пока нет, - ответил я.
– Надо дождаться сводок с других участков фронта. Подержать врага в неведении. Да и без техники в городе не слишком уютно. Волостов обещал танковую бригаду, пойдем за их броней.
– К тому же, - добавил подошедший с другой стороны Саргатанас, - скоро прибудет новая партия оживленных мертвецов. Как раз тех самых, что мы собрали здесь. Кстати, зря вы не даете использовать тела и своих павших солдат.
Похоже, после нашего разговора на повышенных тонах, свидетелем которого он стал, лорд демонов не собирался при малейшей возможности оставлять меня наедине с Фермором. Наверное, не смотря на угрозы, он совсем не был уверен во мне.
– Проявлять уважения к мертвым - это нормально, - ледяным тоном заявил Фермор.
– Они солдаты, - заметил скрипучим голосом Саргатанас, - и не логичнее было бы использовать их и после смерти. Ведь воевать - их судьба, пусть бы они продолжили делать это и после гибели.
– Данная логика применима далеко не всегда, - отрезал я.
– Особенно в отношении нас, людей.
Саргатанас снова смерил меня испытующим взглядом, однако дальше спорить не стал.
Танки, обещанные Волостовым, прибыли ближе к вечеру. Давящие гусеницами камни и без того разбитой мостовой боевые машины перевалили через окопы, медленно поползли к домам городских окраин. Наши цепи расступались, пропуская их, здоровяки-артиллеристы оттаскивали с их дороги пушки.
– Орудия, - командовал я, - прикрывать нас. Без команды вперед не двигаться.
В этот
Однако в этот раз вражеские пушки почему-то молчали. Мы подошли к самым укреплениям, а враг не проявлял никакой активности. И только тогда мы поняли, что он покинул свои позиции. Не смотря на это, нам пришлось потратить достаточно много времени на то, чтобы продраться через опутанные колючей проволокой "ежи".
Как только по всему фронту путь был свободен, разделенный на несколько колонн мой корпус двинулся вглубь столицы Эрины.
– Почему вы оставили позиции?!
– бушевал гвардии полковник О'Кейси.
– Это недопустимо!
– Оставьте, полковник, - отмахнулся его начштаба Бреслин, - Махони все сделал правильно. Держался, сколько мог, максимально укрепил позиции, чтобы врагу пришлось потратить как можно больше времени на их преодоление, и отвел войска. Сохранил людей и орудия, оценил силы противника, так что все он сделал правильно. Не стоит так кричать на него.
– Досохранялись, - бросил О'Кейси, - до самого Девелина откатились.
– Враг на участке фронта, обороняемом Махони, - заметил Бреслин, - продвинулся меньше всего. Сильнее остальных досталось Брэди, на которого прет Бахмайер со своими строевиками. Он уже вошел в город на три мили, если не больше, а ведь Брэди обороняется и поливает кровью каждый шаг. Да и на остальных участках фронта ничуть не лучше. Где-то полторы мили, где-то миля или около того. И лишь там, где командует Махони, всего четверть мили. Сейчас он докладывает, что устанавливает на новых позициях пушки, выстраивает оборонительную линию, на которой собирается, как можно дольше сдерживать врага.
– Поглядим, - кивнул О'Кейси, - как ему это удастся.
Первые залпы прозвучали спустя четверть часа, как мы вошли в город. Мы прошли не больше полукилометра, когда по нам открыла огонь вражеская артиллерия. Время было выбрано идеально, мы втянулись в город, наши позиции на окраинах занял корпус Голоднова, так что отступление грозило чудовищной суматохой, смертельной для любых воинских соединений. Особенно столь крупных, как наши корпуса. Значит, у нас оставался только один выход. Двигаться вперед.
– Броня!
– кричал я в микрофон.
– Увеличьте обороты! Нас же расстреливают!
Снаряды сыпались все чаще. Бронебойные врезались в танки, оставляя в них изрядные пробоины. Фугасы взрывались, осыпая нас градом осколков. Танки отвечали из башенных орудий, но лупили практически вслепую, без особого толка. Они двигались вперед, увеличивая скорость, ведь бригада была сформирована из легких и средних танков. Правда, от их маневренности и скорости было маловато пользы на узких улочках столичных окраин.