Ермак. Регент
Шрифт:
На последних моих словах Михаил поперхнулся и закашлялся. Видимо, как говорят — слюна не в то горло попала. Бить регента по спине я не решился, да и великий князь уже нормально задышал и очень эмоционально произнёс:
— А есть ещё что-то такое же, о чём я не знаю?! Ты серьёзно говоришь о том, что Ники дал команду отравить банкиров?!
— Да. Об этом знали он, я и мой агент в Штатах, который это всё и сделал. Теперь знаете Вы. Как регенту я должен был Вам об этом рассказать.
— То есть банкиры могли нанять убийцу Ники?!
— Такая вероятность существует, — спокойно
— И ты думаешь, что этот убийца на смерти Ники не остановится? — уже спокойно спросил Михаил, глядя мне в глаза.
— Думаю, нет.
— Получается, что послезавтра во время похорон дяди Сережи и дяди Алексея меня и детей Ники попытаются убить, — каким-то отрешенным голосом произнёс регент и вновь уставился в поверхность столика.
Глава 7
Покушение
Я, выйдя на крыльцо, смотрел, как начальник Дворцовой полиции генерал-майор Ширинкин носится, как наскипидаренный перед парадным входом Гатчинского дворца, лично проверяя готовность бронированных экипажей к выезду.
Завтра ожидались похороны Великих князей Сергея Александровича и Алексея Александровича. Их тела к десяти ноль-ноль должны будут привезти из Москвы на специальном поезде, а потом на катафалках траурным шествием доставлены в Петропавловскую крепость для захоронения в царской усыпальнице Романовых.
Сегодня же Великий князь Михаил Александрович и Александр IV выезжали из Гатчины в Санкт-Петербург в Зимний дворец, где будут готовиться к завтрашним мероприятиям. Вдовствующая императрица Елена Филипповна с Алексеем и Ольгой оставались в Гатчине. Императрица была уже на восьмом месяце. Угроза выкидыша оставалась, и врачи во главе с Боткиным настояли на неучастии Елены Филипповны в похоронах. Маленькая Ольга само собой оставалась при матери, а Алексея пришлось оставлять в приказном порядке и со скандалом, который продолжался до сих пор, так как младший брат императора хотел ехать вместе с ним.
Из-за чего выезд и задерживался, а Ширинкин нервничал всё больше и больше.
«Сдал, сильно сдал Евгений Никифорович. Нервы-то совсем не к черту у генерала», — подумал я, глядя на прошедшего быстрым шагом мимо меня начальника Дворцовой полиции, у которого нервически подергивалось левое веко.
Да и как было не сдать, при такой ежедневной нервотрепке. После смерти генерал-лейтенанта Черевина, исполнявшего при Александре III сначала обязанности Главного Начальника Охраны, потом Дежурного генерала при Его Императорском Величестве, потом Дворцового коменданта, данную должность сократили. Все вопросы по охране императора и его семьи возложили на начальника Дворцовой полиции, которым в 1896 году был назначен тогда ещё полковник Ширинкин.
И вот он-то за четыре года не смог сохранить жизнь двум императорам. Евгений Никифорович чудом остался на службе после смерти Александра III, когда разгневанный Николай хотел его уволить за отсутствие результатов по расследованию убийства императора с членами семьи.
Я тогда помог сохранить ему место, за что генерал до сих пор благодарен мне. Хотя, если посмотреть объективно, то его
Но Евгений Никифорович был человеком идейным и относился к службе, как к некоей миссии, доверенной свыше, и потому отдавал себя ей целиком и без остатка, хотя годы брали своё — в прошлом году шестьдесят годочков стукнуло, что для этого времени не мало. Первое офицерское звание генерал получил в далёком 1862 году. Николай II был третьим, а Александр IV уже четвертым императором, которому он служил верой и правдой.
А по поводу внешних изменений в худшую сторону, то после убийства Александра III вместе с женой, сыном и дочерью Евгений Никифорович пристрастился с помощью «Ерофеича» снимать стрессы, махнув чарку, а то и две семидесятиградусной жидкости, причем без закуски, и это не очень хорошо сказывалось на его здоровье.
Правда, сейчас Ширинкин буквально расцвел, если вспомнить, как он выглядел пару месяцев назад. После убийства Николая II и истерик вдовствующей императрицы по поводу слабой охраны генерал получил карт-бланш от регента на её дальнейшую реорганизацию. И в настоящий момент начальник Дворцовой полиции превратил Гатчинский дворец в очень сильно защищенный объект.
Вся территория императорской резиденции покрылась вооруженными постами, которые располагались так, что выходящие из личных покоев члены царской семьи всегда попадали в поле зрения охраны, если же они затевали долгую прогулку, то охрана «передавала их из рук в руки».
Парковые территории в ночное время теперь сторожили специально обученные собаки — немецкие овчарки и доберманы, а по периметру резиденций расположились дополнительные к имеющимся до этого караульные посты. И это были теперь не деревянные будки, а металлические конструкции обшитые деревом, которые спокойно держали винтовочную пулю в упор. В каждой такой будке на вооружении было по два ручных пулемёта. А в случае нападения дежурная смена из двух солдат такого поста усиливалась ещё четырьмя бойцами. И таких постов по периметру было уже больше двух десятков.
И Ширинкин на этом количестве точно не остановится. Имея теперь под рукой не только конвой и спецотряд Аналитического центра, но и Собственный Его Императорского Величества Сводный пехотный полк, в котором служит по штату больше пяти тысяч человек, Евгений Никифорович скоро превратит Гатчинский дворец в неприступную крепость, способную выдержать атаку целой дивизии.
В Собственном Е. И. В полку на вооружении кроме ручного пулемета Мадсена в каждом отделении, а станкового Максима на взвод, есть полковая артиллерия в виде четырех восьми орудийных батарей трехдюймовок, а также две роты броневиков по десять автомобилей в каждой. А к концу года будет четыре роты бронеавтомобилей.