Ермак. Телохранитель
Шрифт:
Особенно меня обрадовали слова Алекса, что данный приём у Трубецких можно охарактеризовать больше, как званый обед для соседей, а не бал. Вот если бы мы сейчас находились на бал-маскараде, который Трубецкая даёт поздней осенью в столице, то мне бы с моим неумением танцевать на таком мероприятии, было бы нечего делать.
— Mon ami, прошлой осенью в столице за пять дней, я побывал на пяти балах, — вещал мне Алекс. — Юсуповы, Шерметьевы, Долгорукие, Воронцовы и, наконец, бал у Трубецких. Я танцевал всё. Полонез, вальсы, мазурки, кадрильи, польки, франсез, котильон. Четыре ночи я веселился, как только мог. На каждом
"Нет, влюблённость — это диагноз", — успел подумать я, как восторженное излияние графа было прервано леденящим душу голосом.
— Чьей фигуры? Чьих глаз и губ? — вид княжны в гневе, или играющей гнев, в этом тяжело было сразу разобраться, меня, если честно, напугал. А бедный Алекс застыл перед Мари, как кролик перед удавом.
"Теперь я точно знаю, кто в их семье будет главным, — подумал я про себя. — И напрасно, Алекс, думает, что он ухаживает и чего-то добивается. Его уже рассмотрели, оценили, признали годным и теперь как телка ведут на верёвочке к венчанию, постепенно приучая, отнюдь не к ведущей роли в семейных отношениях".
— Мари, я рассказывал Тиму о нашей первой встрече на балу, — как-то жалко выдавил из себя Алекс.
— Четыре ночи я веселился, как только мог?! На каждом балу у меня была новая партнёрша и не одна?! Это тоже обо мне?!
"Ого, сейчас будет суперторнадо, — пронеслось в голове. — И как мы не заметили княжны? Умеет же незаметно подойти".
— Алекс в наказание, Вы лишаетесь права открыть сегодняшние танцы со мной. А Тиму, я обещала ему ещё одну награду. Он будет танцевать первый вальс. И именно со мной, — капризно произнесла Мария Петровна.
— Сиятельная Мари, сжальтесь, — начал я, пытаясь отбиться от такой награды. — Неужели Вы хотите выглядеть смешной рядом с таким неумёхой, как я.
— Данный вопрос не обсуждается, — твёрдо произнесла княжна, но, увидев, как начал багроветь граф, произнесла. — Все остальные танцы, Алекс, ваши.
Цвет лица Белёвского начал приближаться к нормальному, но мне от этого было не легче. А дальнейшие слова Мари заставили меня запаниковать.
— После вальса, Тим, я Вам представлю мадмуазель, которая будет вашей парой на сегодняшний приём. Так решили мы с мамА.
"Надо бежать, — это была первая мысль, которая пришла в голову. — Какой из меня кавалер. Ещё эти танцы. Надо было держать перед собой слово — выучить хотя бы ещё мазурку и польку. Или полонез и котильон. Что теперь делать?"
— Тим, да не волнуйтесь вы так. Один танец в качестве награды. Алекс, вы же сохраните шашку моего кавалера во время танца? — дождавшись ответного кивка графа, княжна продолжила. — Надеюсь, мои туфли останутся целыми.
"О, женщины, коварство Ваше имя, — думал я, снимая портупею с шашкой и передавая их Алексу. — Как легко вы манипулируете нами. Целый граф стоит, как лакей с моим оружием в руках. И я как дурак сейчас буду танцевать!"
Протянув руку в белой перчатке княжне, и взяв ее ладонь, направился к центру зала, куда уже начали стекаться пары. Зазвучала музыка и я закружился с Мари под волшебную мелодию вальса. Отдаться полностью танцу не получилось, не смотря на прекрасную партнёршу, которая чудесно чувствовала и музыку, и мои не очень уверенные движения. В общем, ноги не оттоптал,
Вернувшись на место, где ждал Алекс, глубоко и с облегчением выдохнул: "Уфф… Сиятельная Мари, лучше в атаку на неприятеля, чем пережить ещё раз такое напряжение!"
— Не прибедняйся Тим, танцуешь ты очень хорошо. Просто стесняешься того, что можешь совершить ошибку. От этого и зажатость. — Княжна перевела дыхание. — Вам надо взять еще несколько уроков и вальс вы будете танцевать великолепно. А дальше и остальные танцы легко выучите.
— Это всё в далёком будущем, — я повернулся к Алексу и взглядом попросил вернуть оружие.
— Тим, откуда у тебя такое сокровище, — граф чуть-чуть вытянул шашку из ножен, показывая мне клеймение на лезвии.
— Эта шашка и в пару к ней кинжал, сделанный этим же мастером, передаётся в нашей семье от деда к старшему внуку, — ответил я, принимая в руки, переданный Алексом клинок. — Надеюсь, что и у меня когда-то будет старший внук, которому я передам нашу семейную реликвию.
— А у тебя, Тим, уже есть на примете избранница? — тут же включилась в разговор Мари.
— Мне пока рано об этом думать, — попытался отшутиться я, но не тут-то было.
— Об этом думать никогда не рано, а то потом поздно будет. И ты, Тим, не забыл, что тебе подобрана пара на сегодня? — раскрасневшаяся Мари, сердито притопнула по паркету каблуком туфельки. — А возможно, и не только на сегодня!
— У нас — у казаков, конечно, выбирают будущую жену в основном родители. Но я, сиятельная Мари, будучи теперь круглой сиротой, надеюсь выбрать себе суженую самостоятельно, — несколько раздражённо ответил я, но лучше бы промолчал. На меня обрушился град слов, и краткость явно не была сестрой таланта княжны.
Из пятиминутного сверхскоростного монолога Мари я выделил следующую суть. Выбор супруга-супруги родителями — основа дальнейшей счастливой жизни создаваемой семьи. Если у меня нет родителей, то мне необходимо прислушаться к мнению княгини Трубецкой, которая соединила много пар. Анна Васильевна фон Дерфельден юная и прекрасная шестнадцатилетняя девушка. Это у неё первый выход в свет. И я буду бездушной скотиной, если испорчу ей праздник. После яркой речи Мари и Алекс унеслись танцевать мазурку, а я стоял столбом и тихо приходил в себя. "И я считал, что Семёну Савину крупно не повезло, что он женился на моей названной сестре Анфисе Селевёрстовой, — подумал я, вздыхая. — Да Анфиса по сравнению с Мари, божий одуванчик. Бедный граф. Действительно, любовь зла".
Вернувшаяся Мари огорошила меня, что сейчас приведёт знакомиться Анечку, а Алекс, когда княжна ушла, дал краткий расклад по мадемуазель Дерфельден. Анна была дочерью офицера, который погиб во время русско-турецкой войны. Мать умерла от инфлюэнцы, когда девочке было пять лет. Анну взял к себе на воспитание младший брат отца — Христофор Платонович фон Дерфельден, который сейчас в звании полковника занимает должность помощника командира Лейб-гвардии Уланского Ея Величества полка, стоящего в Петергофе. Дерфельден ещё в тысяча восемьсот восемьдесят шестом году приобрёл в окрестностях Сиверской мызы имение Маргусы, вблизи старинной деревни Куровицы. Последние четыре года Дерфельдены приглашаются на прием в Елизаветино. В этом году своё первое приглашение получила и Анна.