Ермак. Тобол-река
Шрифт:
В большом зале дворца Карачи было уютно и тепло. Слуги постоянно подбрасывали в камин свежие сучья. Сурденэ протянул озябшие руки к огню и повернулся к мурзе.
– Московиты пришли из-за хребта. Разграбили святилище, – скорбно произнес он. Много даров унесли. Золото. Меха. Ном-Торум будет гневаться, что не уберегли. Сартамак усевшись рядом с мурзой, согласно кивнул: – Беда придет, чует моё сердце.
– Не каркайте словно вороны, – хрипло рявкнул Карача. Его рука незаметно скользнула к поясу, и в руке блеснул кинжал. Он воткнул его в стол и сердито произнес: – Придут московиты – встретим их нашими стрелами. Соберем наших воинов, и вы своих дадите сколько можете. Клянусь
– Починим крепость, пусть только сунутся, – злобно прошипел Карача. Что бы вам было спокойно, по согласию с господином моим Кучумом, я пошлю Улугбека в Бухару. Он отвезет ему дары от хана и возьмет лучших воинов и приведет их сюда. Сартамак довольно улыбнулся: – Я рад господин Карача, что ты так уверен в этом. Наши люди могут не бояться московитов. Улугбек сидел в стороне и вслушивался в слова правителя. Такое поручение Карачи с одной стороны было почетно, но с другой несло немало хлопот. Он бы с удовольствием выбрал кого-то другого, но мурза решил, что везти в Бухару послание хана Кучума должен именно он. Что ж ему оставалось только согласиться с этим решением. Он злобно посмотрел на этих двух нечестивцев принимающих гостеприимство его хозяина. Вогульские князья всегда были не надежными союзниками. При первой же возможности перейдут на сторону победителя, дабы сохранить свои селения и охотничьи угодья. Улугбек не доверял этим двум старикам. Но Карача не внимал советам своего слуги, ему нужны были союзники среди вогульских князей.
Бухарская пленница
Дворец бухарского эмира Садыр-бека
– Жив, здоров ли брат мой, хан Кучум властитель сибирских снегов.
– Хвала Всевышнему и жив и здоров, – посол низко поклонился. Человек в чалме сидящий на троне украшенном золотой арабской вязью привстал. Посол протянул ему массивную шкатулку в качестве дара.
Удовлетворенный ответом и подарком посла, эмир кивнул ему головой и тихо произнес: – Хвала аллаху.
– Только вот, – боязливо продолжил посол, московиты одолевают, совсем страх потеряли.
Эмир сначала усмехнулся, затем печально ответил: – Верю брату моему, московиты всех одолевают. При прежнем царе земельки и силы набрались, а теперь расползлись, словно мухи по всем землям нашим.
Царь Иван даже обескровленный в войне с Ливонией, силы своей не потерял.
Посол снял чалму, обнажив лысую голову, блестящую в свете южного солнца словно звезда. На его морщинистом лбу выделились капельки пота. Было видно, что этот разговор дается ему нелегко и еще не все сказано, что велел ему передать его повелитель Кучум брату своему бухарскому эмиру.
Но время еще не пришло. Посол долго добирался до Бухары и силы его иссякли. Завтра он передаст эмиру подарок от хана и поговорит с ним с глазу на глаз. А сейчас ему нужна горячая вода и фрукты. Посол поклонился и вышел, слуги эмира проводили его в отведенные ему покои. Совершив вечерний намаз, Улугбек открыл окно. На вечернюю Бухару опускалась ночная прохлада. Где-то вдалеке был слышан собачий лай и звоны сабель городской стражи. Улугбек глубоко вдохнул пьянящий аромат восточных пряностей, который южный ветер доносил до его окна. Сквозь решетчатую дверь мелькнула чья-то тень, и раздался тихий стук. Улугбек обернулся. В комнату тихо вошла служанка скрытая черным никабом.
– Повелитель прислал тебе подарок уважаемый Улугбек, – тихо прошептала она. Улугбек молча кивнул в ответ и в комнату завели девушку. Даже несмотря на черное покрывало в ее фигуре угадывалась чарующая грация.
Улугбек указал девушке
Утром Улугбек спустился во двор и направился на рыночную площадь Бухары. Высокие минареты мечетей сверкали на жарком южном солнце. По мощеным камнем мостовым катились тележки местных крестьян, и купцов, везущих на рынок свои разношерстные товары. Мелькали фигуры женщин укутанных в черные одеяния. Бухара очень отличалась от сибирских городов, к которым он так привык. Само солнце, даря свое тепло, делало ее жителей, более проворными и предприимчивыми. Улугбек миновал несколько улиц и вышел на рынок Бухары.
Крики торговцев зазывающих покупателей в свои лавки словно оглушили его. Тут были и персидские купцы, пришедшие с караванами, везущими пряности и ковры. И дамасские оружейники, предлагающие изящные клинки и тончайшие кольчуги из великолепной стали. Продавцы фруктов и пряностей предлагали бесплатно отведать их товар. Но Улугбека не интересовали мечи и пряности. Он искал крытый шатер, на лавках которого сидели пленники различных народов и стран. Невольничий рынок в Бухаре был не так велик по сравнению с другими рынками Средней Азии, но и на нем можно было выбрать то, что ему необходимо. Наконец он увидел шатер, у которого столпились покупатели тихо переговаривающиеся между собой. Рядом с ними стояла закутанная в черное покрывало невольница. Улугбек улыбнулся. Он нашел, что искал. Отогнув полог шатра, он знаком поманил хозяина торговца живым товаром. Объяснив хозяину, что ему нужно, посол прошел в шатер. Торговец вился у его ног словно собака. Он по очереди поднимал у каждой невольницы край никаба, скрывавшего лицо женщины от посторонних взглядов. Лицо одной из невольниц показалось ему знакомым. Нет, он не знал ее лица, но разрез глаз указывал на то, что невольница была из его краев. Улугбек откинул черную прозрачную вуаль скрывавшую лицо и спросил девушку: – Ты вогулка. Девушка смущенно опустила глаза.
– Да, – смиренно произнесла она.
– Почему ты здесь?
Девушка подняла глаза из улуса господина Карачи.
– Как ты попала сюда, – спросил Улугбек, осмотрев ее шею и руки. Ей было страшно. Улугбек видел, как дрожат ее руки.
– Продана за долги моего отца, тихо ответила она.
Улугбек молча кивнул и поднял руку с кошельком. Торговец тут же подскочил и протянул свои морщинистые и сухие руки.
– Сколько? – спросил Улугбек
– Двадцать динаров, – улыбаясь, ответил торговец.
– Ты с ума сошел старый болван, – морщась, ответил посол. Она хороша, но рабыня стоит не больше пяти динаров. Клянусь аллахом, твоя жадность безгранична старик.
Торговец лукаво прищурился.
– Эти да, может они, и стоят по пять динариев. Но эта девушка еще девственница, у нее не было мужчины, и ее спина не знала плети.
– Хорошо ты уговорил меня, – удовлетворенно ответил Улугбек.
Он достал из кошелька несколько серебряных монет и протянул их торговцу. Торговец живым товаром беспрестанно кланяясь, исчез за пологом шатра. Через несколько минут появился с девушкой, которую выбрал Улугбек.