Ермак. Тобол-река
Шрифт:
Мелентий кивнул соглашаясь: – То оно верно, но и казаку когда-нибудь, нужно остепениться.
– Нужно! – словно подтвердил его слова Иван, —вот сейчас на Кучума сходим. Сибирь под свою руку возьмем, тогда и о женитьбе можно подумать.
– Хорошо, – Мелентий утвердительно кивнул.
– Постой Иван, – к ним подлетел младший из братьев. – Сибирь пойдете воевать?
– Тебе чаго не сидится дома? – рявкнул на него отец.
– Надоело батя…, – обиженно фыркнул тот.
Строгановы: Аки Христос посуху
Аки Богородица явила миру
На старой деревянной пристани, что стояла на излучине Айвы, было непривычно шумно. Бурлаки тянувшие баржу с хабаром по реке, стояли на берегу и о чем-то оживленно спорили, и ругались. Максим спустился ближе и прислушался.
– А я тебе говорю, видел всадника. У самой реки. Коня поил.
– Брехун ты Ерошка, – усмехнулся старый бурлак и ударил бедолагу тонким прутом по голове. Бурлаки взялись дружным смехом. Ерошка не на шутку разозлившись от такой досады, выхватил из рваной наплечной сумки деревянную ложку и в ответ ударил старого бурлака по лбу. Ссора готова была перерасти в потасовку.
– Видел говорю, клянусь Николаем Угодником,—Ерошка вскочил с пня и засучил рукава, готовясь к драке. Старик отвернулся: – Все равно трепло.
Ватага бурлаков опять взвилась дружным смехом.
– О чем спорим молодцы, – Максим спустился к ватаге, – Али веревку не поделили.
– Барин, – бурлаки дружно встали и отвесили поклон.
– Так о чем спорим?
Бурлаки вытолкнули Ерошку вперед.
– Говори не робей.
Ерошка пригладил ладонью взъерошенную рыжую копну волос на голове.
– Тащили когда баржу, намедни у поворота, видел конного татарина.
– Да брешет он, – встрял в разговор один из бурлаков. Всю дорогу тихо было, иначе бы налетели нехристи продыху не дали.
– Погоди не встревай, пусть доскажет, – Максим сделал Ерошке знак.
Ерошка кивнул и продолжил: – Так у поворота, где заливчик небольшой, татарин спустился к реке, коня поил. А как увидел, что я его заметил, сразу в лес сиганул.
Максим задумался: – Пожаловали гости.
– Одного всадника видел?
– Однаво – однаво, – Ерошка закивал головой.
Максим посмотрел на другой берег Айвы.
– Тут они не пройдут, переправы нет, да и к реке им всем не спуститься, значит татары перейдут ниже по течению. Противоположный берег реки и впрямь был усыпан небольшими скалами, поросшими лесом и река в этом месте была глубокой. Течение ровное, спокойное от того и глубокое.
– Ну, отдыхайте пока, но нужно будет товар в крепость перенести, пока татары не нагрянули.
– А так чаво им торопиться то, – весело произнес один из бурлаков, – знают поди, нехристи, что в крепости пушки есть.
– Пушки-то есть, – подтвердил Максим, да только всех пушек может не хватить.
– Оно верно, – согласился бурлак. А ну ребята кончай перекур, айда товар с баржи сгружать.
Максим махнул рукой. На башне крепости его сигнал заметили, и выслали
Три месяца прошло, как государева грамота ушла на Волгу к атаману Ермаку:– “Придет ли Ермак Тимофеич?”
Эти мысли терзали сердце Максима. Он уже самолично собрал двести пятьдесят рейтеров из немчуры, беглых стрельцов, и прочего сброда и вооружил их в подмогу казакам. Сейчас рейтеры столовались в Орел-городке, принося ему некоторые убытки. Мало того, что это разномастное воинство жрет, пьет, да у девок посадских подолы задирает. Брат в Канкоре, тоже людишек в подмогу Ермаку собрал.
Разгрузку баржи закончили. Максим удовлетворенно хмыкнул: – Под защитой стен и груз сохранится, да прибыль принесет в свое время. Он вернулся в крепость. На мощеном дворе у посадского кузница Савки, шла потасовка. Несколько здоровых мужиков прижали худого рыжего паренька к срубу крепостной башни. Парень схватив оглоблю, отчаянно размахивал ей, стараясь не подпустить противников ближе. Максим сразу узнал этого задиристого молодого бурлака Ерошку. Положение Ерошки становилось все отчаянее. Один из посадских зашел Ерошке с боку и отбил его жердь ударом такой же палки. Толпа кинулась на паренька.
– “Сейчас уделают до смерти”, – мелькнула мысль у Максима. Он разом подскочил к нападавшим, и рванул одного из них за воротник рубахи. Налитые яростью глаза мужика, увидев перед собой хозяина тут же смиренно опустились.
– Стоять всем! – закричал Максим. Нападавшие остановились и повернули головы.
– Максим Яковлевич, – смиренно пробурчали посадские. Их воинственный пыл сразу слетел, и они склонили головы. Ерошка увидев Строганова, с которым давеча разговаривал, сразу повеселел.
– Что натворил он? – спросил Максим.
– Да дочери ево дорывался, – хмуро ответил один из посадских, указывая на мужика стоящего рядом.
– И как, дорвался? – усмехнулся Максим.
– До батогов дорвался, – улыбнулись посадские.
– Ступайте с Богом мужики, – Максим подошел к Ерошке.
– Дурья твоя голова, ведь убить могли.
Ерошка выпустил из рук жердь, и сел прислонившись спиной к бревнам стены.
– Могли барин, – улыбнулся он. Да только я просто так не дамся.
Максим усмехнулся: – А ты боевитый парень.
– Как есть барин, Ерошка посмотрел на башню, чаво только толку, лямку тягать.
– Пойдем со мной, – улыбнулся Максим.
– Куда еще? – покосился на него Ерошка.
– К делу тебя приставлю.
Двор Максима Яколевича стоял в центре Орел-городка. Огромные тесаные бревна, образовывали внутреннюю крепостную стену, за которой стояли двух этажные хоромы. Хоромы младшего Строганова так же не отличались особым изяществом. Все было построено таким образом, что бы можно было держать осаду, даже если внешняя крепостная стена падет. Под хоромами были вырыты подвалы, в которые можно было заехать на лошади, спустившись к воротам по дощатому помосту.