Эрминиды
Шрифт:
Оба спорщика обернулись к супружеской чете Эрлинг. Мелисента, уже, как ни в чём ни бывало, опиравшаяся на руку мужа, благожелательно улыбалась обоим спорщикам.
— Приятно было повидаться, господа. Но нам пора.
Северин молча повёл супругу вдоль по оранжерее.
— Ты так вовремя, — весело шепнула она ему.
— Правда? Я… боялся, что помешал.
— О, напротив. Я уже стала думать, что они действительно подерутся. Это было бы очень… не дипломатично.
— Мелисента… — Северин остановился и взял девушку за руку.
— Да? — её взгляд был так безмятежен,
— Я… я хотел сказать тебе, что… я подумал… — он закусил губу, но усилием воли заставил себя продолжить. — Если ты… если тебе встретится человек или… кто-нибудь, кто… — он окончательно смутился, запутался. — Я хотел сказать, если мой браслет заржавеет, я не стану тебя винить или удерживать, я… «умру в тот же день и освобожу тебя», — хотел сказать он, но вместо этого только нервно сжимал её пальцы.
Княжна Элизобарра решительно вырвала руку. И холодно сказала:
— Дурак.
И быстро пошла по аллее, не глядя на мужа. Тот обдумывал услышанное в течение нескольких секунд, а потом бросился следом.
***
— Ну вот мы и одни, — сказал король, запирая дверь и ослабляя галстук. — И можем перейти к более важным делам…
— Воистину, — отозвался князь Элизобарра и вальяжно развалился в кресле. — Поговорим о вашей внутренней политике, Николас. Да и о внешней, чтобы уж заодно.
— Ч-что? — заикаясь, переспросил монарх и явственно побледнел.
— Мне давеча попался в руки один прелюбопытный документ, — заявил Влад, весело сверкая алыми глазами и демонстративно скаля клыки, — назывался «Об устранении нелюдей с руководящих должностей и отселении за городскую черту».
Король попытался сглотнуть, но ощутил, как пересохло в горле. Что-то такое он краем уха слышал, но только сейчас осознал, что вампиры тоже… не-люди.
— Две недели назад, — продолжал князь Элизобарра, — община троллей заключила пакт с кланом Вампиров. Ещё через три дня к нему присоединились гномы и лепреконы. Ещё через неделю — водяные.
— Об этом… — осторожно сказал король, — следует поговорить с королевой.
— О том, предпочитает ли Её Величество плаху или монастырь, — вежливо улыбнулся Влад, вы поговорите с ней сами, тет-а-тет. В конце концов, это дело семейное…
***
В карете Мелисента упорно молчала и демонстративно смотрела в окно. И видела в неверном отражении на темнеющем стекле, с каким отчаянием на почерневшем лице взирает на неё супруг.
— Мелисента… — Северин робко коснулся её плеча, но леди Эрлинг брезгливо повела им, сбрасывая руку мужа. Обернулась:
— Ты что, всерьёз полагаешь, что я, княжна Элизобарра, лягу в постель с каким-нибудь… — из-за душившей её ярости Мелисенте не сразу удавалось подбирать слова. — …с каким-нибудь гвардейцем? Как эта идиотка София?
— Я не имел в виду гвардейца… — опешивший от такого поворота разговора лорд Эрлинг произнёс вслух первую же мысль. И тут же пожалел об этом. Жена зашипела не него не хуже змеи:
— А у тебя, что, уже и не примете кто-то есть? Не терпится от меня избавиться? Да как ты смеешь? Ты… зачем ты вообще согласился на мне жениться, если?..
Леди Эрлинг почувствовала, как глаза наполняются слезами. Муж ещё ни разу не видел её плачущей от обиды. Вот и на этот раз она отвернулась к окну, изо всех сил пытаясь справиться с собой.
— Мел, — супруг снова попытался взять её за руку, но девушка резко выдернула её. — Ты не так меня поняла, я… — Северин постарался представить себе ход женских мыслей и вдруг понял, что собственными руками разрушил своё семейное благополучие. Ну конечно! Это он привык считать себя лордом Эрлингом, игнорируя титул лорда-вампира. А для княжны Элизобарра принц крови вроде лорда Арсона действительно стоял на одной доске с гвардейцем у его дверей. Разве могла она, Эрминид второй ветви, всерьёз относиться к человеку, чьи предки только-только научились есть мясо вилкой в те времена, когда её отец уже стал главой клана? Отрон опустил лицо в ладони и глухо застонал:
— Что я наделал?
Талантливый маг, гордый лорд, он теперь был похож на раненного пса, приползшего подыхать к ногам жестокосердного хозяина. Это зрелище было настолько душераздирающим, что Мелисента немедленно обернулась к мужу и робко позвала:
— Северин…
Он поднял голову и поглядел на жену с мольбой и надеждой. Мелисента ласково погладила его по щеке, скользнула ладонью вдоль виска, запустила пальцы в густые волосы… Эрлинг закрыл глаза.
Из экипажа он вынес её на руках и так и не поставил на землю: только в спальне усадил на постель, сел на пол и аккуратно снял бальные туфельки с изящных ножек. Северин ничего не говорил, так что Мелисенте не нужно было отвечать. И она была этому рада, потому что произнести что-либо она сейчас вряд ли смогла бы.
Эрлинг прижался виском к её колену и бережно массировал утомлённые танцевальным вечером ступни. Единственным желанием, переполнявшим его в этот момент, было как-то передать, взаимностью вернуть тепло и нежность, которые он получал от жены всё это время, за которые был ей так безгранично благодарен, что не мог выразить этого словами. И Мелисенту захлестнуло, унесло бурным потоком бескорыстной и искренней любви. Она сидела, едва ощущая себя, покоряясь волнам тепла и удовольствия, накатывавшим, словно прибой. Весь мир, все чувства сосредоточились в их руках: его — ласковыми движениями касавшихся его ног, и в её — зарывавшихся в его тёмные волосы, пропускавших между пальцев шелковистые пряди, гладивших его лоб, щёки, губы…
Наконец, леди Эрлинг осознала, что муж сидит, обнимая её колени, и смотрит в лицо вопросительным взглядом.
— Был длинный день, — каким-то глухим, не своим, голосом сказала Мелисента. — Я устала. Давай спать?
Северин кивнул и медленно встал. Так же медленно наклонился к её руке, прижался губами к запястью. И молча вышел.
Девушка ещё долго лежала на постели, даже не думая снимать бальное платье, глядела в расписанный фресками потолок и кусала губы. Впервые за многие годы леди Эрлинг, урождённой княжне Элизобарра было… страшно.