Эрос
Шрифт:
Стоп! Это звучит слишком уничижительно, я хочу выразить это по-другому: вместо того чтобы создать атмосферу тепла и непринужденности я насильно загонял Софи в чуждый ей сказочный мир, наполненный чопорными условностями, а ведь в любой сказке имеется не только добрый, но и мрачный, сюрреалистический элемент.
– Слушай, да ты с ума сошел!
Она сказала это мне прямо в лицо, но тем не менее я ничего не понял.
– Ну как, вкусно? – спросил я. – Неплохо, правда?
Мы ели просто
– Ты живешь здесь один?
– Если не считать прислуги, то да.
– Но ведь это… – Покачав головой, она попыталась приободриться.
– Раньше я жил в более стесненных условиях, – произнес я с намеком. Боже мой, если бы я в тот момент рассказал ей о том, как жил раньше, обо воем, что мне пришлось пережить, может, это спасло бы ситуацию. Однако мне, болвану, показалось неподобающим докучать ей жалостливыми историями.
– Чем ты занимался все это время?
Софи готова была протянуть мне руку помощи, но изо всех сил сражалась с той судьбоносной атмосферой, которой я окружил ее.
– Да так, ничем особенным. Я думал о тебе.
И почему я не рассказал ей свою жизнь? Почему?
– Вот на что ты тратил свое время! Чего ты от меня хочешь? Это просто безумие. Такой зал! Здесь вообще невозможно разговаривать.
– Ко всему привыкаешь.
– …раздался голос из склепа! – добавила она.
Я испугался и попросил прощения.
Идиот, я совсем позабыл про музыку. По моему звонку явился скрипач во фраке и заиграл цыганские мелодии Листа и Брамса. Я рассчитывал на то, что скрипка будет звучать романтично, но в действительности музыка больше напоминала пляску смерти, вернее, жалкую пародию на нее.
Софи не могла проглотить больше ни кусочка. Она подняла плечи, словно ей стало холодно, и спросила:
– Значит, ты так представляешь себе это?
– Что именно?
– Наши с тобой отношения.
– У меня… совсем нет опыта.
Внезапно мне стало не по себе от ее слов. Ведь я хотел угодить ей, только-то и всего. На несколько мгновений я разозлился на Софи, но только на несколько коротких мгновений – сердиться на нее я совершенно не мог, поэтому начал злиться на самого себя. Я хотел предстать перед ней солидным, галантным кавалером, мечтал донести до нее свою любовь, а вместо этого превратился в карикатуру, в жалкого паяца.
– Послушай, Александр, ты что, серьезно? Ты действительно в меня влюблен? Все еще? Только потому, что я тогда поцеловала тебя?
– Ты не должна так говорить»… Как будто бы ничего не было.
– Но ведь на самом деле ничего не было! – воскликнула Софи, делая очередной глоток шампанского. Она пила его
– Я показал тебе далеко не все. Еще у меня есть бассейн. И кинопроектор. Мы можем посмотреть с тобой какой-нибудь фильм. Конюшня у меня пустует – я не люблю лошадей. Но если тыих любишь, то мы обязательно их заведем.
– Алекс, так дело не пойдет. Я не люблю тебя. Ты покупаешь меня, как… как кусок масла!
– У меня и в мыслях не было покупать тебя.
– Что за дьявольщина!!!
Она была на грани истерики. Мне стало нехорошо.
– Ежу понятно – ты хочешь меня соблазнить! Ты вообще соображаешь, что со мной делаешь?
– Разве я чем-то обидел тебя?
Странно, но мой голос звучал еще пьянее, чем у нее. Определенно. Софи разговаривала со мной таким злым тоном, и, когда перешла на шепот, я готов был возненавидеть ее.
– Гляди-ка, ты и в самом деле думаешь, что я… Но… Вот был у меня американец, лейтенантик. Он дарил мне цветы целую неделю. И я могла уехать с ним. Я не любила его. И тем не менее разрешала таскать мне цветы, и не только их, но и более полезные вещи, все сплошь дефицитное: масло, кофе, сигареты… И я позволяла ему целовать меня, и мы рассуждали с ним о нашем будущем… Мне было семнадцать.
– Для чего ты рассказываешь мне все это? – Я мысленно метался в поисках кнопки, чтобы выключить ее невыносимые речи.
– Я вела себя как проститутка. Этого я себе никогда больше не позволю. Я чуть-чуть не продалась ему. Сейчас бы я жила припеваючи в Америке, начала бы жизнь с чистого листа. Ведь это так элементарно, так логично. Он сделал бы для меня все. И внешне он был очень даже ничего, ну а в постели – просто тигр…
Сейчас она сознательно мучила меня. Позже я узнал, что ее отношения с лейтенантом ограничились лишь парой невинных поцелуев. Только и всего.
– Зачем ты мне это рассказываешь?
– Что, не нравится? Не желаешь слушать? Разве тебе это понять? Ты голодал в жизни хоть когда-нибудь? Хоть один день?
В тот момент я понял, что Бог существует и что он бывает очень жестоким. Что я должен отвечать? Любой, абсолютно любой мой ответ мог показаться неискренним и притянутым за уши.
Софи понесло. Ока добивала меня, словно охотник раненую дичь.
– Я на волосок удержалась от того, чтобы продать себя! И тут нарисовался ты, такое гадство! Вот я сейчас из кожи лезу, чтобы отыскать в душе хоть малюсенькую крохотулечку любви к тебе, а что в итоге? Можешь догадаться? Ты представляешь себе, что значит быть никем и не иметь ни гроша? Да ты сейчас изнасилуешь меня ко всем чертям, прямо тут, не сходя с места!