Эротические рассказы Рунета
Шрифт:
Денис, конечно, не подумал насчет сидеть. В словах сестры был некоторый резон. Таня действительно умудрилась притащить полведра воды и пару тряпок. Денис взялся чинить выключатель, так как свет не работал, а Таня возилась с тряпками. Денис с удовольствием поглядывал на ее стройные ноги, расставленные над лужей воды, на задранную попку, когда она наклонялась с тряпкой в руках.
– А вы давно в разбойников играете? – спросил он безразличным тоном.
– Да уж года два.
– С мальчишками?
– Не-ет, – Таня хмыкнула, – откуда их здесь взять?
– Ну... – вообще-то Денис был
– Да? – Таня обернулась и скроила презрительную гримаску. – А ты их видел?
Пауза.
Таня терла пол, а Денис пытался открутить заржавевший винт.
– А ты сам-то в разбойников играл?
– Я? – Денис не знал, что она имеет в виду. – Ну, не в таких. И не с девчонками.
– А когда-нибудь ты с девочками ТАК делал?
Денис старательно рассматривал выключатель.
– Да как... – ответил он, – не так, но...
– А как?
Денис замялся. Ну, о-очень неудобно было бы рассказывать о его удачах в транспортной толпе.
– Ну, там, знаешь, игра есть, мертвеца оживлять.
Да, действительно есть такая игра, когда один лежит как труп, а второй пытается привести его в чувство. Можно смешить, пугать, щекотать травинкой... Вот только последний раз Денис в эту игру играл, наверное, классе в третьем.
– А ты? – спросил он, перехватывая инициативу.
– Что я? – Таня выпрямилась, охватывая взглядом плод своих трудов.
– Ну, тебя когда-нибудь мальчишки того... – Денису не хотелось произносить слово "лапать".
– А, – Таня поняла, – было однажды.
– Давно?
– Год назад, в пионерлагере, – Таня бросила тряпку на пол, и присела в уже протертое кресло. – У нас тогда был концерт, и я была суфлером. То есть, надо было сидеть и подсказывать, если кто-то что-то забудет. И еще фонариком подсвечивать в конце. Ну вот, а суфлеры сидят в будках, а у нас будки не было, была только заколоченная дыра в сцене. Так вот они ее открыли, засунули туда ящик, длинный, а сверху другой приспособили. И для того, чтобы мне туда залезть, меня туда опускали ногами, а сверху оставались только плечи и руки. Ну, и голова, конечно. А потом еще сверху ставили такую крышку, чтобы из зала не было видно. То есть, не из зала, а... ну, в общем, понятно. И там так тесно было, что можно было только страницы переворачивать, а ничего больше, ни повернуться, ни тем более вылезти нельзя. И вот представляешь, концерт, народу полно, гости там всякие, родители, цветы там... Все волнуются... Ну, запихали меня в эту трубу, идет спектакль, я стою, листаю бумажки... И вдруг чувствую, вроде доски на уровне моих коленей под сценой отдирают. Потом вдруг хвать меня за трусы...
– А ты что?
– А что я... пошевелиться-то не могу... Они видят, что я не кричу, на помощь не зову...
– А почему?
– Да ты чего? Там народу тыща, и я им всем буду объявлять, что меня лапают? – (Вот это слово, сама сказала!) – Ты что! Это вообще значит концерт сорвать! Да, ну они осмелели, стащили с меня трусы, засунули подол за шиворот, и давай лапать по очереди...
– А много их было?
– Черт их знает... человек пять, наверное...
Денис внутренне ахнул. Как он хотел бы находиться там, вместе с ними, под сценой, разглядывать и лапать Таньку,
– А ты не могла присесть, ноги там согнуть?
– Не-а... там тесно, коленки зажаты, сзади подпирает, так что наоборот...
Денис прямо представил себе, как в дырке ящика торчит голая девчонка, Танька, и ее можно лапать, лапать, лапать...
– И что ты делала?
– Ничего... стояла, подсказывала иногда...
– Не пожаловалась потом?
– А на кого? Я их видела, что ли?
– А концерт длинный был?
– Да минут сорок…
– А они долго...
– Да вот почти весь концерт... – Таня глубокомысленно покивала Денису, мол, вот видишь, как бывает...
Денис продолжал свинчивать выключатель. Ну почему, почему ТАКОГО не было с НИМ? Уши его горели от зависти, он даже забыл, что эту самую Таньку он сам рассматривал, а если поймает в игре, то тоже будет лапать, лапать, лапать... Было в этой истории что-то завораживающе зовущее, что-то более интересное... Все оставшееся время он не мог ни о чем думать, отвечал невпопад, пока они еще некоторое время наводили порядок. Таня даже привела в приличный вид кровать, что-то там постелив, так что на ней теперь тоже можно было лежать или сидеть, или даже спать, если приспичит. Потом баба Катя позвала ужинать.
Перед сном он долго ворочался, в голову лезли мысли о том, что Таня за стенкой сейчас опять занимается онанизмом, о том, что неплохо быть девчонкой, когда все интересное под рукой, о том, кого и как он будет ловить завтра, и заснул, так и не прикоснувшись к Бену, в надежде на завтра.
– Эй, капитан, – закричал Робин, – привяжи меня к мачте, чтобы я мог взять прицел!
Утро прошло запланировано. Они с Таней позавтракали, сообщили бабе Кате, что идут на речку, и пошли к Иркиному дому, который оказался наискосок от них. Пока они шли, Ирка с Леной вышли навстречу. Привет-привет, пошли-пошли...
Ирка, встретившись глазами с Денисом, отвела взгляд в сторону, но переборола себя, и уставилась прямо на него, порозовев при этом. "Надо же, – подумал Денис, – и она давала мне себя лапать вовсю... голая..." И ему бешено захотелось ЕЩЕ.
На речке Лена оказалась в купальнике, смешно морщившимся на груди. Денис сообразил, что она вчера не знала, что он пойдет с ними, и собиралась купаться голой. Интересно, Ирка с Таней тоже обычно купаются голышом? Он представил себе эту картину, представил, как он мог бы подглядывать, и поправил Бена.
Вода была теплее, чем вчера, они долго резвились, брызгались, Денис пытался в процессе борьбы схватить кого-нибудь за что-нибудь, но девчонки ловко уворачивались, ему удалось только несколько раз схватить Ирку за плечи, а Таню поперек живота, за гладкие мокрые бока, что, тем не менее, показалось Бену достойным внимания. Лена вообще отошла в сторону, хотя очень активно болела за сестру. В конце концов, они замерзли, вылезли на берег, согрелись...