Эротические рассказы Рунета

Автор неизвестен

– Сам знаю.

– Так чего ты ждешь?

– Не выделывайся, дай списать.

– Решай, пока я добрая.

– Зануда!

– Двоечник!

– Не двоечник, а хорошист.

– Все равно двоечник. Не знаешь элементарных вещей.

– Я то алгебру выучу, а вот занудство не исчезнет.

–

Ах, так?! Ты сейчас получишь, – схватив злополучную алгебру, Оксанка бросилась на меня. Пришлось уворачиваться и прятать голову, чтобы сия драгоценная часть моего тела не пострадала. Но Оксанка и не думала останавливаться. Тогда я сгреб ее в объятия, и мы рухнули на диван.

Она сразу притихла и посмотрела на меня. При этом никуда не вырывалась. Прямо перед моим лицом находилась такая аппетитные губки, что я не выдержал и от всей души провел по ним языком. Оксанка немного отстранила голову и прищурила глаза.

– Подлизываемся? – она устраивается на диване поудобнее, подтягивая под себя ноги. При этом не прекращает облокачиваться об меня.

– Пробуем на вкус.

– И… – интересуется она.

– Вкусно, – признаюсь я.

Наступает пауза. Оксанке это нравиться. Она ждет продолжения. Мне тоже хочется этого, но с большим размахом.

– Сделай алгебру, а потом будешь подлизываться, – ставит она условия.

– Это не честно, – возмущаюсь на этот раз я. – Давай сначала побалуемся, а потом я спишу алгебру.

– Фиг тебе.

В противовес тону и словам Оксанка не отстраняется от меня ни на миллиметр.

– Я уже давно думаю, если губки у тебя такие сладкие, то какая должна быть грудь, – бросаю пробный камень.

– Совсем сдурел?

– Обещаю сделать алгебру самостоятельно.

Это мы ложем сыр в мышеловку. Оксанка «обнюхивает» его - решает, как поступить в такой ситуации.

– Что вы там шумите? – донесся голос мамы Оксаны.

– Этот тип пытается меня совратить, – наябедничала моя девочка.

– Не подставляйся, тебя никто трогать не будет, – дает совет Светлана Александровна.

– Слышал? – спрашивает Оксанка меня.

– Ну-у, если ты не хочешь чтобы тебя трогали, – отстраненно говорю я.

– Извращенец.

– И маньяк.

Пауза. Оксанка встает и направляется к дверям

– Иди, делай алгебру, – и оставляет меня одного в комнате.

Сыр оказался вкусным. Сработала ли мышеловка, вот в чем вопрос? По нашим подсчетам - что-то должно произойти. Надо срочно делать эту чертову алгебру.

Первый

пример сошелся с ответом на второй попытке, второй – после четвертого исправления. Осталось еще два примера, а Оксанки нет. Что она там делает? Подмывается что ли? Стоп это откуда взялось? В памяти всплыли слова Адари «Любая девушка должна быть чистой и опрятной, как перед, так и после секса». Да пошла она… Лезет в голову, когда интегралы решать надо.

Оксанка вернулась, когда я заканчивал последний пример.

– Ну что, Лобачевский? Решил? – подначивает она меня.

Мой взгляд отмечает изменение во внешности девушки. Вместо прежней маечки на ней розовенькая рубашечка с перламутровыми пуговками, которые уже хочется начать расстегивать. Мышеловка захлопнулась. Ура!!! Будет нам сегодня сметана для кота. Тем более что под рубашечкой аппетитно топорщатся сосочки. Следовательно, мы без бюстгальтера, а еще кричат, что это я развратник.

– Заканчиваем, – докладываю я.

– Сейчас проверю, – она садиться напротив. Вдвоем заканчиваем злополучную алгебру. Наконец книжка и тетрадка закрыты, и я вздыхаю облегченно.

– Прошу обратить внимание, что я самостоятельно сделал задание, – звучит мое заявление.

– Если бы всегда делал, то не бегал бы списывать и не краснел бы у доски, – бросают мне.

– Где моя награда? – вкрадчиво спрашиваю я.

Вместо ответа мне показывают остренький розовенький язычок.

– Поймаю - укушу, – обещаю я этому язычку.

– Сначала поймать надо, развратник.

– Вот сейчас и поймаем.

Начинаем бегать по комнате вокруг стола. Патовая ситуация. Для задора мне показываю разные рожицы и язык. Что ж, делаем отчаянный бросок, и хватаем Оксанку за талию. Та заливается смехом и чуть ли не провисает у меня на руках. Значит, идти сами не хотим. Мы не гордые, мы отнесем. Обнимаю и подхватываю ножки. Она замирает, ложит руки мне за шею, позволяет отнести себя на диван. Не выпуская из рук добычи, я сажусь на это удобство с подушками. Оксанка оказывается у меня на коленях. Ножки свешиваются, головка на плече, глазки смотрят на меня, губки приоткрыты.

Целуемся долго и упоенно. Практики по этому поводу у нас хватает. Ложем ладошку на грудь. Оксанка чуть-чуть вздрагивает, смотрит на меня ожидающим взглядом, но не противиться. Значит согласна. И как далеко мы можем зайти?

Легкое пожатие ладошкой, скольжение по ткани… под рубашечкой действительно ничего нет. Пальчики поглаживают грудку, нащупывают сосок, сдавливают его. Это должно быть ей приятно, сам знаю. Оксанка положила головку на мое плечо и смотрит в глаза. Что-то в ее взгляде новенькое, волнующее. А рука продолжает ласкать грудь. Через ткань получается по особенному - должно ощущаться трение ткани об кожу. Перетекаем с одной груди на вторую и начинаем воздействовать на нее.