Erratum (Ошибка)

Доминга Дылда

– Дурак, скоро ты отдашь за меня все, - подумала Лили, но вслух произнесла.
– Вот и проверишь.

Он еще раз всмотрелся в нее с любопытством, но потом коротко произнес:

– Нет.

Нельзя сказать, что самолюбие Лили не было задето, но, с другой стороны, к чему ему было кидаться на первую встречную. Попытка была безусловно глупой, но не такой уж плохой. Она вздохнула и заметила за его спиной туманную переливающуюся сферу у него на столе.

– Что это?
– спросила она, указывая на нее и уже догадываясь, что он ответит.

– Твоя сфера, - повернул он голову и скривился, словно смотрел

на какую-то гадость.
– Это уж точно ошибка.

– Моя сфера, - повторила Лили, рассматривая ее и вспоминая разноцветные, яркие, сияющие сферы, которые ей довелось видеть в колодце душ. Эта была похожа на мутное стекло с болтающейся внутри грязью. Лили отвернулась, чтобы больше не видеть ее - она действительно была тоскливой.

Глава 57

В кабинет постучали, и когда Ник произнес магическое "войдите", на пороге появился Небирос.

– Аба, я не смел Вас беспокоить раньше, но в наших владениях делегация Уриэля, целое скопище светлых, и демоны не смогли стерпеть их присутствия.

Ник тяжело смотрел на Небироса.

– И?

– Во втором слое свалка, и чем это все закончится, неизвестно.
– Небирос мигнул своими фасеточными глазами.

– Какого черта их принесло?

– Они требуют вас. Для переговоров.

– Переговоров.
– Ник рассмеялся, его позабавило требование клуба чокнутых под предводительством Уриэля.
– Ладно, скажи им, что я иду.

Небирос растворился во тьме.

Ник тяжело посмотрел на Лили.

– Ну что, нам пора.

Дерущиеся замерли на месте: кто с занесенным для удара мечом, кто так и не нанеся удара когтистой лапой, змеиные хвосты застыли в воздухе, головы повернулись на какофонию звуков, перекрывших шум драки. Вдали шествовала процессия: нельзя сказать, чтоб разноцветная, потому что она представляла собой лишь красные и черные тона, но весьма разношерстная. В ней были и демоны с головами, похожими на бычьи, поросшими мехом телами и огромными копытами на мощных ногах, и змеиные отродья, ползущие между камнями, в воздухе завывали и проносились из стороны в сторону ведьмы в балахонах, лоскутами развевающихся на ветру, чуть спереди двигалось нечто, похожее на насекомых, издающее неприятное стрекотание. Позади струились, стелились, менялись полчища скользящих тварей, и от их непрерывных трансформаций к горлу подкатывал ком, грозя вырваться наружу. А в центре всего этого безумия, на спинах двух огромных дрегов, словно на паре лошадей, - хотя если их с кем и сравнивать, то спины их больше походили на драконьи из-за чешуи, - ехал сам хозяин, невероятно огромных размеров, со шкурой, отливающей красным и багрового оттенка глазами, с головой невероятно сложной и отвратительной, увенчивающейся рогами, как у демонов.

– Надо же, - иронично изрек Рамуэль, - в своем репертуаре.

Процессия неспешно приблизилась к опустившим оружие сражавшимся, и Владыка сошел с дрегов на землю.

– Здравствуй, Уриэль.
– Произнес он рокочущим голосом, остановившись перед старшим ангелом.

– Приветствую тебя, Проклятый.
– Следуя этикету, произнес Уриэль.

– И чем мы обязаны такой чести?
– Аба обвел сгрудившихся ангелов когтистой жилистой рукой.

–

У тебя есть кое-что, от чего ты хотел бы избавиться, а мы могли бы помочь.
– Без обиняков выложил Уриэль.

Аба едва заметно скривился, что при текущей его внешности со стороны больше походило на злобный оскал. Он не любил подобной прямолинейности в переговорах: а где игра, где интрига, где подход. Все равно, что топором пытаться вырубить фигурку.

– У меня есть кое-что, что вам нужно.
– Уточнил Аба.
– Что вы готовы предложить в обмен?

Теперь была очередь Уриэля кривиться, словно он съел испорченное яблоко. Его формулировка вопроса не прожила и десяти секунд.

– Плененных демонов.
– Нехотя выговорил он.

– Что ж, верно, нечего демонам делать у вас.
– Ухмыльнулся Аба, но это снова больше походило на оскал.
– Что еще?

– Еще?!
– Возмущенно уставился на него Уриэль, а остальные ангелы заметно напряглись и крепче сжали рукояти мечей.

– Ну, я даже не знаю, на самом деле.
– Вкрадчиво произнес Аба, хотя интонации трудно было передать подобным громовым рыком, который имелся в его распоряжении. Грубо, зато угрожающе, - он предпочитал подавлять светлых баранов силой.
– Может, крыло Илиэля, все равно ему одно без толку. Оживило бы нашу мрачную обстановку.
– Задумчиво произнес он, делая вид, что размышляет, как бы оно смотрелось на стене в его покоях.

Илиэль исполнился гневом и рванулся вперед, но рука Рамуэля остановила его, жестко схватив за предплечье.

– Отпусти меня!
– прорычал он брату, но тот лишь крепче сжал пальцы.

– Он специально заводит тебя. Будь разумен, не поддавайся.

– Рассудительный Рамуил.
– Ухмыльнулся Аба.

– В таком обличье тебе бы больше к морде пошла драка, а не словесные издевки.
– Ответил Рамуэль.

– Мне к морде рога и красный цвет, друг мой.
– Ответил Аба, следя за Рамуэлем своими багровыми глазами.
– А брат твой кипит от гнева, как наши котлы.
– Он тихо рассмеялся, отчего мелкие камни посыпались с близлежащих бурых скал.

– Я тебе не друг.
– Отрезал Рамуэль, отпуская успокоившегося Илиэля.

– А жаль, - подумал Аба, но вслух, конечно же этого не сказал. Когда он видел Рамаэля, вновь вспоминал старые времена, когда не было противостояния, все было проще и чище что ли. Он до конца не мог себе объяснить, как все зашло туда, где они сейчас оказались, но он по-прежнему знал и понимал Рамуэля, ощущал его настроение и почти с точностью мог сказать, печалится ли тот или доволен, безмятежна и холодна его душа или бурлит огнем. Они были почти одного возраста, и, по правде сказать, ему не хватало его.

– Чего ты хочешь?
– Вывел его из раздумий голос Уриэля.

– Счастья, любви, но не приторно-сладкой, а настоящей, с привкусом горечи и познания, стереть высокомерие с идиотских лиц сияющих, но не с ваших, конечно, вы почти уже местные, даже сами не понимаете, насколько, - подумал он, глядя на запыленные, покрытые кровью лица ангелов. Вслух же Аба произнес:

– Одного из вас.

По отряду ангелов прокатилась волна недоумения, смешанного с отвращением. Он почти ощутил, как они задают себе вопрос: хочет ли он взять кого-то из них для какого-то чудовищного жертвоприношения или ритуала?