Erratum (Ошибка)

Доминга Дылда

– Я заключила сделку с Небиросом, - проговорила она, отвернувшись в другую сторону, не в силах смотреть на Самаэля.

Грерия не увидела, а ощутила спиной, как он поднялся над землей и настороженно смотрит на нее.

– И в чем была суть сделки?
– Спросил чужой отстраненный голос.

Она предпочла бы никогда не вести подобного разговора. Сейчас ей ее сделка казалась предательством, в частности, из-за того, что Небирос обещал разобраться с Самаэлем, и она тогда прекрасно отдавала себе отчет в том, чем это разбирательство закончится, и спокойно

шла на подобное. Но, в конец концов, Самаэль вел ее не на прогулку - напомнила она себе, и совесть ее подумолкла.

– Моя свобода в обмен на свободу демонов, - произнесла она.

– Недорого, - по интонации она поняла, что он вздохнул с облегчением, и, обернувшись, увидела, что в его взгляде скользит издевка.

– Постой, - крылья его дрогнули за спиной.
– А что означала эта свобода?

Грерия опустила глаза в землю.

– Он разбил твою сферу?
– Со священным ужасом произнес Самаэль.

– Да.
– Ответила Грерия, не подымая глаз.

– Ты хоть понимаешь, что это значит?

– Не до конца.
– Она, наконец, осмелилась взглянуть на него.
– Я пришла сюда, но никогда отсюда не выходила, если ты понимаешь, о чем я.

– Да уж, ты и о слоях знаешь по книгам, - хмыкнул он, а затем снова неверящим взглядом уставился на нее.

– Грерия, ты хоть понимаешь, что ты на самом деле свободна? Свободна от ужасов ада. Ты не только можешь беспрепятственно миновать врата, но именно поэтому на тебя не нападают ни василиски, ни гончие - ты чужая здесь, ты больше не принадлежишь этому миру.
– И когда он уловил недоверчивое выражение на ее лице, продолжил.
– Ты больше не пахнешь, как жертва.

– Тогда почему твое кенгуру сцапало и не отпустило меня?
– Скептически возразила она.

– Демоны - это не твари обитающие, они слишком испорчены, они и есть зло, поэтому им все равно, кто ты.

Грерия только хмыкнула, сев на песке и обхватив колени руками.

– Ладно, допустим. Демоны, твари обитающие... А ты? Я все еще пахну для тебя, как жертва?

Самаэль тоже сел на песке недалеко от нее. Он настолько ушел в задумчивость, так несвойственную ему, что Грерия уже было решила, что ответа не дождется, но, наконец, он заговорил:

– Ты пахнешь для меня, Грерия, как моя женщина.

– Помнится, ты хотел меня сдать по назначению.
– Проворчала она в ответ, подозрительно рассматривая его лицо.

– Больше не хочу.
– Ответил он.

– Это что, амнистия?
– Голос ее был полон сарказма.
– В связи с нашей надвигающейся кончиной?

– Не говори ерунды.
– Огрызнулся он.

– А что, у тебя есть способ, как выбраться отсюда?

– Ты ведешь себя точно, как смертная.
– Произнес он себе под нос, а Грерия смотрела на него и по ее лицу начинала расползаться улыбка - настолько он был мил в своем недовольном ворчании после того, как признался ей, что снова воспринимает ее, как свою.

– Хочешь пить?
– Спросила она, постукивая ладонью по бурдюку.

– Нет, - он удивленно посмотрел на нее, - я недавно напился.

Да и наелся: пусть эти тушканчики и грибы - не невесть что, но голод утоляют.

– Тогда не хочешь присоединиться ко мне?
– Грерия улыбнулась задорно, по-девичьи, - у меня тут есть роскошная подушка, - и подмигнула.

Впервые за долгие дни Самаэль сверкнул своей белозубой улыбкой и пошел к ней. Его руки прошлись по телу Грерии, вспоминая, и все в нем было по-прежнему хорошо и красиво.

– Грерия, - прошептал он ее настоящее имя, накрывая их двоих своими крыльями.

– Самаэль, - теперь она знала, кого призывала в ритуалах магии еще при жизни. Если б она знала тогда, звала бы куда громче и отчаяннее.
– Самаэль...

Глава 27

– Где ты шлялась?
– Толстуха была явно не в духе, и Лили с опаской посматривала на нее.

– Простите, госпожа, я заблудилась, - она прекрасно знала, что никто никогда не величал женщину госпожой, но той это непременно польстит, и не прогадала: лицо толстухи смягчилось.

– Говорила тебе, не заходи, куда не знаешь.
– Проворчала она.
– А теперь, бросай свои ведра и марш на кухню к дрегам. У них уже неубрано неизвестно сколько, и на столы никто не подает.

Лили поклонилась и понеслась к дрегам, ей не нужно было повторять дважды. Толстуха покачала ей вслед головой, еще раз отметив про себя, что девушка достаточно проворна и хороша в работе, но совершенно бестолкова без руководства, и что не зря ее отдали Долли, как она себя нежно величала. Если гонять ее, как следует, может и толк из нее какой-то выйдет, хотя из слоев ей вечно присылали каких-то замухрышек, а эта, так и подавно, полжизни там провела, не иначе.

Лили возвращалась убитая и валящаяся с ног в комнаты к Рамуэлю, ангел кормил ее ужином, а затем обычно бережно укладывал спать. Молчаливое согласие, которое они исповедовали, позволяло им легче переносить свои собственные тяготы. От Калеба она знала, что Небирос медленно поправляется в покоях у хозяина, и надеялась скоро увидеть его дома. Хотя, с сожалением, понимала, что в таком случае Рамуэлю придется покинуть жилище и переселиться как можно дальше от этого места.

– Как прошел день?
– Спросил ангел, и тяжелые крылья за его спиной, ставшие почти совсем черными, вздрогнули и улеглись на место.

– У меня?
– Лили недоуменно посмотрела на него.
– Перестань, Рамуэль, я не стану рассказывать о том, сколько тонн дерьма вынесла из стойла, или сколько подносов падали подала на стол.

Но ангел молчал так, что она поняла, что он задал вопрос скорее из вежливости, тогда как поговорить хотел о чем-то другом.

– Что-то с Небиросом?
– Встрепенулась она, в конце концов, он мог говорить с Абой и узнать какие-то свежие новости.

– Нет.
– Печально покачал он головой.
– Ждешь его возвращения?
– Темные глаза пристально посмотрели на Лили.