Эртан. Дилогия

Середа Светлана Викторовна

— Превосходно! — Фернанд попытался улыбнуться и скривился от боли. — Потери есть?

— Ар-Зариля, мага-смертника из Диг-а-Наррской делегации, спасти не удалось. Без него будет сложно доказать связь заговорщиков с «Партией объединения».

— Ну, не все сразу. Для смертного приговора доказательств у нас достаточно, а диганаррцы и так надолго нейтрализованы: у них не осталось серьезных союзников в Карантелле. Сдается мне, вас что-то еще гложет.

— Вероника как всегда отличилась, — поморщился лорд Дагерати. — Она услышала выкрик Фридерика и не нашла ничего лучше, кроме как запустить в белль Фарро огненную стрелу. Не знаю уж, от страха,

от горя или из мести. Герцога мои маги, конечно, накрыли щитом, но от активного действия с Вероники слетела невидимость, и две с лишним сотни свидетелей из пяти королевств имели возможность убедиться, кто выпустил стрелу. Завтра по континенту поползут слухи. Я пока не знаю, как буду расхлебывать эту кашу… И напрасно ты ухмыляешься, Фернанд. До сих пор бастард-принцессу никто не воспринимал всерьез. Но когда разойдется новость, что Вероника — огненный маг, ее политическая ценность моментально возрастет. И как только ты получишь корону, это станет и твоей головной болью.

— Вы пессимист, Витторио. Давайте решать проблемы по мере поступления. С одной мы только что разобрались. Ну ладно, пусть не до конца разобрались, но выиграли первый раунд. Причем без потерь с нашей стороны, насколько я понимаю.

— К вопросу о потерях, — неожиданно подал голос Джанис. — А где Дан?

Глава Канцелярии вздрогнул, осознав, что до сих пор не обращал внимания на вампира, хотя тот присутствовал в комнате в течение всего разговора.

— Надеюсь, небольшая потасовка со стражниками не обойдется ему слишком дорого?

— Какая потасовка? — Фернанд перевел встревоженный взгляд на главу Канцелярии.

— Да не было никакой потасовки, — недовольно отозвался Дагерати. Вампир скривился в скептической гримасе, но ничего не сказал. — Когда Юлия начала падать, один из гвардейцев бросился к ней — видимо, чтобы подхватить. Дан поставил ему подножку и, разумеется, тут же был арестован: я приказал брать под стражу всех, кто будет вести себя подозрительно.

— А зачем Дан это сделал?

— Я с ним еще не разговаривал. Полагаю, просто на всякий случай. Когда дело касается Юлии, Дан становится параноиком.

— Я бы на твоем месте присмотрелся к тому парню, — хмыкнул Джанис. — Мой жизненный опыт подсказывает, что паранойя — это всего лишь средство выживания.

— Вы не на моем месте, — Дагерати бросил на молодого вампира холодный взгляд.

Джанис ухмыльнулся, демонстрируя кончики клыков.

— Ваше высочество, сейчас будет больно, постарайтесь не дергаться, — предупредил магистр.

Принц напрягся, с шумом втянув воздух сквозь сомкнутые зубы, и тут же снова расслабился. Верховный маг изящно поднялся с колен, и Фернанд тоже вскочил, не дожидаясь его разрешения.

— Витторио, приведите сюда Дана. Он наверняка с ума сходит. Ему ведь не сказали, что Юлия жива.

— Ты уверен, что хочешь его присутствия при вашем объяснении? — усмехнулся глава Канцелярии.

— Уверен, что не хочу, — вдохнул принц. — Но он это заслужил. Приведите его.

Лорд Дагерати коротко поклонился и вышел из кабинета.

* * *

Где-то на краю сознания бормотали мужские голоса — кажется, спорили, но слов было не разобрать. Я открыла глаза и несколько секунд

рассматривала знакомую выщербину в штукатурке. Кабинет магистра. Мне так часто доводилось приходить в себя на этой кушетке, что пора бы уже потолок украсить надписью «С возвращением!»

Стоило шевельнуться, и левое запястье откликнулось саднящей болью. Накрыло воспоминанием: Фернанд, бездыханно падающий на ступени алтаря, маг-смертник, горящая королевская ложа… Я села так резко, что на мгновение закружилась голова.

Оказывается, кабинет был полон народа. Принц — живой и на первый взгляд невредимый — стоял у окна и, активно жестикулируя, спорил с его величеством. В одном из кресел, подобрав под себя ноги, сидела Нимроэль, безмятежная, как ребенок. В другом расположился Джанис. Он тоже выглядел спокойным, но я знала его достаточно, чтобы понять: под этой невозмутимостью кроется насмешка. Интересно, что его так развеселило?

Судя по тому, как спокойно вели себя все присутствующие, ничего непоправимого не случилось. Но… я ведь видела все своими глазами! Или это был сон? Я машинально бросила взгляд на запястье: порез от кинжала закрылся — надо думать, не без участия магистра — но на кушетке остались подсыхающие капли крови. Значит обряд был по правде — и был совсем недавно!

Почему я не вижу здесь Вероники? Она ведь сидела с отцом. А где Женька? И Дан?

Я спустила ноги на пол и только тогда заметила Дана. Он стоял в изголовье кушетки, прислонившись к стене. На мое пробуждение он не отреагировал. Я даже не была уверена, что он его вообще заметил. Если бы на его месте был Вереск, я бы не придала этому значения: для холодного полуэльфа такая отрешенность была обычным делом. Дан либо пытался скрыть чувства, либо настолько не доверял себе, что боялся проявить даже тень эмоции. Это пугало.

— Что происходит?

Он слегка повернул голову в мою сторону, и глаза его были чернее грозовой тучи. Плохо дело.

— Я тоже хотел бы это знать. Надеюсь, его высочество сочтет возможным поделиться с нами своим гениальным замыслом.

Фраза явно содержала какое-то чувство, но тон был подчеркнуто ровным, безличным, и я не смогла понять, было это бешенство, тревога или сарказм.

— Юлия, — Фернанд подошел к нам, приветливо улыбаясь. Шелковые брюки были измазаны кровью — принцу повезло меньше, чем мне. — Как вы себя чувствуете?

— Благодарю, ваше высочество, хорошо, — я поднялась с кушетки, с удовлетворением отметив, что голова не кружится и ноги меня держат. — Если, конечно, вы спрашиваете о моем физическом состоянии. Ваше величество, а почему здесь нет Вероники? Разве она была не с вами?

— Не волнуйтесь, ничего страшного с Никой не случилось, — сказал Вильсент, тоже приближаясь. — Она несколько… переволновалась. С ней магистр Астэри и господин белль Канто. Вы сможете ее увидеть чуть позже, а сейчас Фернанд собирался вам кое-что сказать.

— Отец, я буду тебе благодарен, если ты перестанешь подсказывать, что и когда мне говорить, — сухо бросил принц. — Я уже достаточно взрослый, чтобы не уходить от неприятных разговоров.

Король слегка улыбнулся и сделал шаг назад, разведя руками в неопределенном жесте — то ли извиняясь, то ли приглашая Фернанда приступить к «неприятному разговору». Такая формулировка мне совсем не нравилась. Я выжидательно уставилась на Фернанда. В его глазах мелькнула неуверенность: он бы дорого дал, чтобы оказаться сейчас подальше отсюда. Но положение обязывало, и принц не отвел взгляда.