Еще один год
Шрифт:
Легкий перекус не занял много времени. Столы немного сдвинули к стенам и начались танцы.
Под величественную музыку мы закружились в танце. Поначалу было немного неуютно под сотней внимательных взглядов, которые оценивали и словно прощупывали. Но потом я отдался танцу, и счастливый смех Луны вытеснил весь остальной мир.
Она напоминала мне кого-то. Я напряг память и не сразу, но вспомнил — таких невероятно красивых и немного нереальных девушек я видел в прошлой жизни на полотнах американского художника Ричарда С.
Не дождавшись окончания первого, открывающего вечер вальса, другие пары стали заходить в круг. Гермиона вальсировала с Мстиславом Шуйским и выглядела вполне довольной жизнью. Драко легко и непринужденно «вел» Ханну Аббот. Очумевший и радостный Невилл кружился с Джулией.
В круг вступил Хагрид с мадам Максим, и всем сразу стало весело. По-хорошему весело.
А потом с официальной частью покончили. Дамблдор наколдовал сцену, на которую выскочила, как черт из табакерки рок-группа «Ведуньи». Ребята достали свои музыкальные инструменты, и началась жара!
Изредка мы возвращались к нашему столику или выбирались в холл. Многие, не боясь простыть, выходили за дверь, перебегали открытое пространство и прятались в небольшом, но очень уютном гроте, с каменными статуями, скамейками и фонарями. Грот наколдовал Флитвик и в тот вечер он пользовался огромной популярностью. Особенно у влюбленных парочек.
Было много смеха и веселья. И я сам как-то незаметно втянулся в эту сказочную атмосферу праздника. Тем более, зная канон, я всегда мечтал побывать на этом мероприятии. И оно меня ни капельки не разочаровало.
Народ пил лимонады и соки. Драко притащил бутылку бургундского вина «Ла Шаблизьен», которое оставило мягкое фруктовое послевкусие и легкую терпкость с нотками миндаля, мяты и ванили. Выпить вино нашлось много охотников, и поэтому каждому досталось всего по паре глотков.
Хохочущий Драко, потерявший в тот вечер свою обычную невозмутимость, разливал вино в хрустальные фужеры, и золотистый напиток таинственно мерцал при горящих свечах.
Снейп, которого, как и обычно, в таких случаях сделали дежурным, прошел мимо нас, но, увидев Малфоя, сделал вид, что ничего не заметил.
Ребята из Дурмстранга вытащили на свет божий бутылку водки — о, сколько же я ее не видел! Целый штоф* прекрасной, с холода, водки!
С серьезным видом Мстислав принялся учить Гермиону как и из чего водку надо пить, и чем правильно закусывать. Я лихо маханул стопку, ощутил приятное тепло, которое прокатилось по пищеводу и упало в желудок. Русские парни, оценив профессионализм, зааплодировали.
Бал закончился в двенадцать ночи. Мы оделись потеплее, выбрались на улицу и еще около получаса запускали в небеса фейерверки, соревнуясь у кого это лучше выходит.
В морозном воздухе
Веселье закончилось тогда, когда пришел Снейп и намекнул, что пора и честь знать, и отправляться по домам — дурмстранговцам на свой корабль, а нам в свои гостиные. Представляю, какой бы он устроил разнос, не будь среди нас Малфоя.
Немного уставшие, но невероятно счастливые, мы завалились в свою гостиную, пожелали друг другу хороших снов и отправились по спальням.
Вечер явно удался!
Комментарий к Глава VII
штоф* — старая мера объёма, равен 1,23 литра.
========== Глава VIII ==========
Глава VIII
Следующий день я провел в замке, а уже двадцать седьмого декабря аппарировал к дому Сириуса. С каждым разом эти перемещения давались мне все легче и легче.
Остаток каникул я занимался в особняке Блэков анимагией, постепенно привыкая к своей анимагической форме. Более того, она мне стала нравиться. Сириус сказал, что это нормально, и так проявляется психологическое родство мага и его «зверя».
Я учился ходить, лазать по карнизам, незаметно перемещаться и прятаться. Мягкие кошачьи лапы давали удивительные возможности, а небольшие размеры позволяли проникать туда, куда нормальному человеку вход закрыт.
Блэк превратился в пса, и мы немного поэкспериментировали, сравнивая слух и зрение собаки и кошки. Кот не имел такого чувствительного носа, да и слышал чуть хуже. Зато зрение у меня однозначно лучше — и днем, и естественно, ночью.
— На самом деле, в любой форме мы видим одинаково прекрасно, — засмеялся Блэк, — но только когда еда рядом!
— Умозаключение из суровой жизни?
— Ага! — он нахмурился. — И вообще, брезгливость в человеке появляется от излишества. Поголодай малость и такую дрянь сожрешь за милую душу, что лучше и не говорить.
— Научиться бы использовать эту форму по делу, так, чтобы она не висела бесполезной способностью, — как-то раз на ужине я поделился с крестным своими опасениями. — А то выучился и что? Вы-то вчетвером этим занимались, вам было интересней, да и Люпину помогали скрасить суровые будни. А я?
— Не переживай, жизнь сама подскажет, что и к чему. Вон, возьмем меня, — Блэк очертил в воздухе круг вилкой с насаженным на неё кусочком бифштекса. — Когда мы, Мародеры, только начинали, кто мог подумать, что я попаду в Азкабан и там не сойду с ума лишь благодаря анимагии? Никто! Так что и ты найдешь свое время и место.
В один из дней мы отправились в больницу святого Мунго, где целитель Гиппократ Сметвик вновь провел диагностику. За последние полгода мое тело изменилось, я подрос на два дюйма и немного раздался в плечах. Да и зрение стало лучше.