Еще один шанс
Шрифт:
Человек в кресле нерешительно несколько раз поднес и отдернул руку от листа с личным делом агента.
– Жаль, - на какое-то время начальство неподвижно застыло как статуя, повернув голову в сторону. Глубоко вздохнуло. Потом поставило подпись.
– Ладно, давай следующего...
Глава 11.
– О-о-очни-и-ись!!!
– где-то далеко,
– О-о-откро-ой гла-а-за и смотри!
– уже разборчиво слышу русскую речь.
– Хватит изображать покойника.
– Отродья Дьявола! Порождения Иуды!
– ругаюсь в ответ на родном языке.
– Проклятые, северные варвары! Как я вас всех - ненавижу!
Чем-то брызгают в лицо. Снова хлопают по щекам.
– Ну, что, очухался? Говорить, можешь?
– опять задают вопросы на этом ненавистном мне наречии.
– Я не понимаю вашего скотского языка, - внутри меня закипает бешенство и я с трудом открываю глаза.
Ничего не видно. Яркий свет до боли бьет в глаза. Слезы не прекращаются.
– Да как вы смеете, псы смердящие? Вы знаете, что с вами будет, если хоть один волос упадет с моей головы?
– пытаюсь осмотреться и навести испуг на неизвестных похитителей.
– Протри глаза британская скотина и гляди внимательно на то, что тебя ждет, - внезапно на чистом английском обращаются ко мне.
Осматриваюсь... Нахожусь в незнакомом месте. Какое-то жилище. Много неизвестных предметов и вещей. Я крепко привязан к стулу. Не могу пошевелить руками. Похититель старый, седой мужчина в непонятной темной одежде. На груде кровоподтекам написано - УБЕЙ в себе зверя. Он призывает смотреть в большое окно, расположенное напротив меня. Перевожу взгляд... Смотрю...
– Великие мученики!
– я содрогаюсь от того, что вижу там.
– Спасите и сохраните!
– В комнате неизвестные разными инструментами режут живого человека с особым садизмом. Истерзанный и обезображенный до неузнаваемости он тщетно пытается сопротивляться.
– Этот окровавленный кусок мяса при жизни был Дэвисом Шэлтоном - угнетатель обращается ко мне с ехидством.
– Ты его помнишь? Он сказал, что ты старший и за всё отвечаешь.
Вдруг, изуродованный узник, увидев меня, начинает громко кричать и звать на помощь, коверкая английские слова. Он отхаркивает кровью, произнося просьбы. Кто-то, откуда-то сверху или сбоку, с особым садизмом, гундося в нос, переводит крики несчастного на русский язык.
– Прекратите, - непроизвольно шепчу я.
– Хватит! Я не могу больше на это смотреть.
– Пытаюсь отвернуться от этого ужаса. Изверг с силой поворачивает мое лицо в сторону происходящей драмы.
– Неуч-то это то, что осталось от моего рыжего помощника?
– В голове проносятся страшные мысли.
– Как такое возможно?
Один из присутствующих, улыбаясь мне, достает пилу и начинает отпиливать мученику руку. Другой выдавливает у жертвы глаза. Люди буквально рвут несчастного "по кускам". Внезапно окно начинает приближать страдальца и его палачей ко мне и даже поворачивать изображение, чтобы я мог лучше рассмотреть это
– Дьявольщина! Адово поприще! Что здесь происходит?
– от страха у меня начинается судорога. Непроизвольно пытаюсь отстраниться от надвигающегося изображения. Но спинка стула и веревки крепко держат мое тело. В животе появляются спазмы, и меня начинает мутить.
Окно гаснет внезапно...
– Тебя зовут Мэд Добертон?
– незнакомец начинает задавать вопросы.
– Ты представитель английской Московской торговой компании? Зачем твои люди организовали нападение на Воронцова?
– Не-е-е понимаю Вас... И-и-и, не смейте меня трогать и задавать вопросы, - истерично произношу в ответ. Меня трясет. Начинаю задыхаться от нехватки кислорода. Кажется, изо рта текут слюни.
– Я поданный его Величества Георга II, - Мой голос хрипит от испуга, а перед глазами кружатся цветные круги. Вы не смеете со мной так обращаться. И... Я буду жаловаться, - Добавляю из последних сил.
Снова появляется окно. Теперь это другое место. Раскрашенные люди в непонятных костюмах вырывают внутренности у человека, а затем...
– Господи, всемогущий! Как, такое, возможно?
– у меня уже нет сил сопротивляться тошноте.
... Они начинают его,... его еще трепещущие органы есть, а потом пьют кровь.
От переживаемого кошмара теряю сознание.
Опять удары по лицу и резкий рывок за волосы. С трудом пытаюсь поднять веки.
– Вот уж не думал, что второсортный ужастик так действует на психику неподготовленного зрителя, - весело произносит мучитель непонятную фразу.
– Да-а-а! Если, что? То этим надо пользоваться! Это сколько же экономии времени и средств! И почему такая хорошая мысль пришла только сейчас?
Окно пропадает. Черное, мрачное пятно возникает на его месте.
– Однако продолжим, - доносится со стороны палача. В мое лицо брызгают жидкостью и хлопают по щекам.
– Зачем ты велел слуге организовать нападение на помещика Воронцова?
– Я высокое должностное лицо! Вы ни смеете причинять вред мне! Если, что со мной случиться - Вам не поздоровиться!
– привожу последние аргументы.
– Лучше отпустите меня - по-хорошему!
– Я не смогу причинить тебе вред?
– мучитель ухмыляется. Страшные глаза палача смотрят на меня заносчиво. Он начинает громко смеяться.
– Да ты посмотри на себя? Я уже с тобой совершил такое на, что никто не способен.
– Он подносит к моему лицу небольшое зеркало.
– Я превратил тебя в старого, немощного старика! Так, что если тебя спасут - то все равно не узнают. А за убийство неизвестного бродяги мне ничего не будет.
– О-о-о... Пресвятая Дева Мария!
– моему изумлению нет придела. С обратной стороны стекла на меня смотрел иссохший, седой дед. Открыв от удивления рот, я увидел гнилые зубы... Повернул из стороны в сторону дрожащее морщинистое лицо. Внимательно рассмотрел свои обрюзгшие щеки, волнистую в складках шею... И длинные седые волосы.
– Господи, Иисусе! Как же такое возможно?
– покрываюсь холодным потом. Сердце от волнения готово выпрыгнуть из груди.
– Я не хочу быть старым! Я не хочу умирать! Я ещё так мало пожил! Я не согласен! Я хочу жить!...
– Я хочу ЖИТЬ!