Еще один великолепный миф (сборник)
Шрифт:
– Никудышный баланс, – поморщился он.
– Вы к нему привыкнете.
– Паршивая сталь, – провозгласил он, пристально изучая клинок.
– Однако с приличной режущей кромкой.
– Мой тренер всегда мне говорил: «Если ты позаботишься о своем мече, он позаботится о тебе!»
– Нас, должно быть, обучал один и тот же тренер.
Они улыбнулись друг другу. Я почувствовал себя слегка нехорошо.
– Все же не знаю. Пятьдесят золотых – большие деньги.
– Да вы только посмотрите на эти камни в рукояти.
– Смотрел.
– Ага! Они нарочно сделаны так, чтобы выглядеть фальшивыми. Это скрывает их ценность.
– Безусловно, сделано это здорово. А что за камни?
– Камни Афера.
– Камни Афера?
– Да. Говорят, они обеспечивают успех у женщин, если вы понимаете, что я имею в виду.
– Но пятьдесят золотых – это все деньги, какие у меня есть.
– Вот что я вам скажу. Давайте сорок пять золотых и подбросьте еще ваш меч.
– Мой меч?
– Конечно. Этот красавец позаботится о вас, а ваш меч не позволит мне и моему оруженосцу остаться беззащитными в этой варварской стране.
– Хм-м. Это кажется мне достаточно справедливым. Будем считать, что мы договорились, друг мой.
Они церемонно пожали друг другу руки и начали производить товарообмен. Я ухватился за эту возможность вмешаться.
– Ах, как жаль, что нам придется так скоро расстаться.
– Почему же скоро? – озадаченно спросил рыцарь.
– Незачем торопиться, – заверил его Ааз, крепко двинув меня локтем по ребрам.
– Но, Ааз, мы же хотели пройти еще часть пути до заката, а Квигли должен приготовиться к бою.
– Какие там приготовления? – спросил Квигли.
– Ваш единорог, – упрямо продолжал я. – Разве вы не хотите изловить своего единорога?
– Мой единорог? Все мои доспехи на этом животном!
– Он наверняка не забрел далеко, – проворчал Ааз.
– Кругом шастают бандиты, которые только и мечтают заполучить в свои руки хорошего боевого единорога. – Квигли тяжело поднялся на ноги. – А я хочу, чтобы он был рядом со мной и помогал мне сражаться с демонами. Да, я должен идти. Спасибо за помощь, друзья мои. Безопасного вам пути, пока мы не свидимся вновь.
И, неопределенно махнув рукой, он исчез в лесу, свистом призывая своего скакуна.
– Итак, из-за чего весь сыр-бор? – гневно взорвался Ааз.
– Что, Ааз?
– Из-за чего ты так торопился от него отделаться? Это же такой доверчивый простак, что я мог оставить его без штанов и всего прочего хоть сколько-нибудь ценного, что могло быть при нем. Я особенно хотел заполучить этот амулет.
– Главное, я хотел, чтобы он отправился в путь до того, как уловит изъян в твоей сказочке.
– Что, оговорку про сына-племянника? Он бы не…
– Нет, другое.
– Что – другое?
Я вздохнул.
– Слушай, он разглядел твою личину, так как амулет позволяет ему видеть сквозь заклинания, верно?
– Верно, и я полностью объяснил это, сказав, что стал
– …изменившего твою внешность заклинанием. Но если он может видеть сквозь заклинания, то должен был увидеть и сквозь то заклинание, и увидеть тебя как нормального человека. Верно?
– Хм-м… Может быть, нам лучше отправиться в путь, поскольку мы теперь знаем, где Иштван.
Но я не собирался так быстро сворачивать свой маленький триумф.
– Скажи-ка, Ааз, что бы ты стал делать, если бы встреченный нами охотник на демонов оказался таким же умным, как я?
– А это как раз проще простого, – мило улыбнулся он мне, весело скаля зубы и похлопывая по взведенному арбалету. – Я бы просто убил его. Подумай об этом.
И я подумал.
Глава седьмая
Разве есть во вселенной что-нибудь прекраснее и надежнее, чем простая сложность паучьей сети.
Шарлотта
Я закрыл глаза, чтобы сосредоточиться.
Это было труднее, чем перекачивать энергию из силовой линии прямо в тело. Я нацелил палец для фокусировки, направив его в точку ярдах в пяти от меня.
Сама идея получать энергию откуда-то издалека и управлять ею казалась мне невозможной, пока Ааз не указал, что это то же самое, что и упражнение с зажиганием свечи, которым я уже овладел. Теперь это не казалось невозможным, всего лишь трудным.
Я уверенно сузил свою сосредоточенность и увидел перед своим мысленным взором, как в назначенной точке появился поблескивающий голубой свет. Не нарушая сосредоточенности, я провел пальцем над головой медленную дугу, прожигая в воздухе пылающий голубой след. Когда свечение коснулось земли – или места, где, как я чувствовал, должна быть земля, – я снова провел пальцем, ведя свет по второй дуге защитной пентаграммы.
Мне пришло в голову, что нынешняя процедура в чем-то похожа на построение обычной плоской пентаграммы, которую Гаркин использовал у нас в хижине. Единственная разница заключалась в том, что вместо рисования на полу я прожигал пентаграмму в воздухе, а узлы ее загибались вниз, доставая до земли. Это был не контур, а скорее зонтик.
Другое важное отличие, подумал я, продолжая работу, состоит в том, что пентаграмму создаю я. Я – Скив. То, за чем я некогда с трепетом наблюдал, теперь выполнял сам как заурядное дело.
Я коснулся светом земли в начальной точке, завершая пентаграмму. Тихо радуясь, я с минуту постоял с закрытыми глазами, изучая поставленные перед моим мысленным взором светящиеся голубые линии.
– Восхитительно, малыш, – прозвучал голос Ааза. – А теперь что ты скажешь насчет того, чтобы малость притушить ее, прежде чем мы привлечем всех крестьян и охотников на демонов в этой стране?