Еще одна бессонная ночь

Кинг Люси

— Рафаэль? — обеспокоенно окликнула его Никки. Нотки тревоги в ее голосе заставили Рафаэля еще больше устыдиться, что сам он такой нечуткий. — С тобой все нормально?

— А с тобой?

Никки растерянно моргнула и ответила сногсшибательной улыбкой.

— Конечно. Замечательно себя чувствую. А что?

— У тебя же были какие-то проблемы.

Никки вскинула брови.

— Были. А теперь прошли. Что мы сейчас и доказали. — Никки нахмурилась. — Надеюсь, ты не чувствуешь себя виноватым?

Рафаэль не сдавался:

— Я же не знаю, что за проблемы. Начинаешь подозревать

всякое.

Повисло молчание. Никки положила вилку и встретилась с Рафаэлем глазами, пригвоздив его взглядом к матрасу.

— Ну хорошо, — вздохнула Никки, сложив руки на коленях и подавшись вперед. — Сейчас объясню. Да, я была не в лучшей форме, но не из-за болезни, если ты об этом. Во всяком случае, я не была больна в том смысле, который имеешь в виду ты.

Рафаэля часто хвалили за острый ум, но, несмотря на все старания, смысл слов Никки от него ускользнул. Рафаэль учился в частной британской школе, потом в Кембридже и, наконец, в Гарварде. Английский он считал для себя вторым родным языком после испанского, но, видимо, заблуждался. Похоже, тонких нюансов не улавливал до сих пор. Так и не понял, что хотела сказать Никки.

— Боюсь, я немного запутался.

— Я и сама запуталась.

— В каком смысле? — озадаченно уточнил Рафаэль.

— Эмоциональное выгорание.

— Выгорание?..

— Именно. Диагноз поставила Габи недели три назад, и, по-моему, она была права.

Тут Рафаэль вспомнил, какой предстала перед ним Никки в первый раз. Бледная, изможденная. Усталая, нервная. Напряженная, колючая. Охваченная грустью и унынием.

Классические симптомы выгорания, понял Рафаэль. Все это ему приходилось видеть и раньше. С подобной проблемой сталкивались сотрудники многих компаний, которые консультировал Рафаэль. Но он и предположить не мог, что с Никки произошло то же самое. Впрочем, глаза ему застилало влечение. Рафаэль мог думать только об одном: почему Никки его не хочет? Об остальном даже не задумывался.

— И давно у тебя это началось? — спросил Рафаэль, решив пока придержать разбушевавшуюся совесть. Сначала надо как следует расспросить Никки.

Она задумчиво склонила голову набок и внимательно вгляделась Рафаэлю в лицо, будто пыталась решить, можно ему открыться или нет. Потом выпрямила плечи, будто запасаясь смелостью и мужеством. У Рафаэля защемило сердце.

— Помнишь, я рассказывала про свою работу?

Рафаэль со вздохом кивнул.

— Видел твои фотографии в Интернете. Потрясающие.

Не то слово. Кадры, запечатленные Никки, вряд ли могли кого-то оставить равнодушным. Глубокие, неожиданные, прекрасные, живые, заставляющие задуматься. Изучая галерею на персональном сайте Никки, Рафаэль сразу понял, за что ей дали столько премий.

Никки улыбнулась:

— Спасибо. — Но тут же посерьезнела. — Так вот, примерно год назад меня отправили с заданием на Ближний Восток. Фотографировать демонстрацию в поддержку прав женщин. Сначала все шло нормально. Демонстрация была мирная, я сделала несколько отличных кадров. А потом нагрянули какие-то мужчины — как потом оказалось, члены семей нескольких участниц — и начали возмущаться. Особенно их разозлило мое присутствие.

Рафаэлю показалось,

что голос Никки дрогнул. Ему и самому было не по себе.

— А потом?..

Никки вздохнула.

— Если честно, мало что запомнила. Вот я фотографировала, как обычно, а в следующую секунду женщины начали разбегаться, я оказалась зажатой в толпе, меня куда-то понесло, потом я упала. За мной гнались… Но, видимо, инстинкты сработали правильно. Сама не знаю как, но я сумела сбежать и добраться до отеля.

Рафаэль плотно стиснул зубы. Разве можно подвергать себя такой опасности? Никакие ценные кадры не стоят того, чтобы рисковать ради них жизнью.

— Конечно, я проходила специальные тренинги, училась, как вести себя в таких ситуациях, — продолжила Никки. — Но раньше со мной ничего по-настоящему опасного не случалось. Я просто растерялась и забыла все, что нам рассказывали.

— Сильно ты пострадала?

— Как посмотреть… С одной стороны, отделалась парой сломанных ребер, могло быть и хуже. Зато камеру те мужчины разбили на мелкие части. К счастью, успела вытащить карту памяти, прежде чем у меня вырвали из рук фотоаппарат.

— Наверное, было очень страшно.

Никки пожала плечами.

— Да, история вышла не из приятных. С тех пор стараюсь держаться подальше от толп. Все еще побаиваюсь.

— Ничего удивительного. Так вот, значит, что тебе снится в кошмарах?

На этот раз Никки не стала притворяться, будто не понимает, о чем он.

— Примерно. Детали различаются, но в целом сны почти одинаковые. Впрочем, в последнее время кошмары снятся гораздо реже, да и сами они стали какие-то… смазанные, что ли. И вообще, это давно было. Дело прошлое.

Хм. Никки точно уверена?..

— А когда наступило выгорание?

Никки печально улыбнулась:

— Понимаешь, я так хотела доказать, что случившееся на меня совсем не повлияло, что немного перестаралась.

— Как это — перестаралась?

— Я не просто была снова в седле, а сразу начала брать препятствия, одно за другим. Работала как заведенная, дух перевести не успевала.

Рафаэль нахмурился:

— Разве так можно?

— Конечно, нельзя. Иногда даже не могла сообразить, утро сейчас или вечер, — постоянно моталась из одного часового пояса в другой. Из-за этого стала плохо спать и в конце концов совершенно вымоталась. Самые простые вещи вдруг начали казаться трудными, даже камеру из футляра достать было целым делом. Тут испугалась по-настоящему — если мне даже фотографировать не хочется, что же теперь делать? — Никки провела рукой по волосам. — И тогда я сдалась. Так устала, что бороться не было сил. Перестала грести и сразу пошла ко дну.

— Даже так? — тихо произнес Рафаэль, полностью захваченный рассказом.

— Да, — сухо кивнула Никки. — Вот так я очутилась в твоем доме. Теперь понимаешь, в каком состоянии я была, когда мы в первый раз встретились? Вот почему я никак не отреагировала на твой поцелуй, хотя, честное слово, хотела. Так что, когда я говорила, что дело не в тебе, а во мне, это была чистая правда. Вдобавок ко всему я потеряла интерес к сексу. Словно в какую-то зимнюю спячку впала.

— Но теперь ты из нее вышла.