Еще одна сказка барда Бидля
Шрифт:
– Люпин, - только и успеваю сказать я.
– Все понятно, - он хмурится.
– Не следовало отпускать вас одних.
– Бесполезно, - обреченно говорю я, - от всех идиотов ты нас не оградишь.
И тут до меня доходит, что я впервые назвал его на «ты» при посторонних, но он, кажется, вовсе этого не замечает.
– Вот что, - говорит он, - не ходите в Большой Зал. Поднимайтесь к нам, располагайтесь в моем кабинете и вызовите Добби. Он принесет вам обед. Думаю, вам следует перегруппироваться перед грядущими баталиями.
– А ты?
– А я пойду принимать поздравления и отгонять стервятников, - улыбается он.
– Они только начали
И мы, стараясь казаться незаметными, пробираемся к директорским апартаментам и переводим дух, только когда горгулья, слыша произнесенные мной слова пароля, отъезжает в сторону и открывает нам вход в безопасное убежище.
За обедом, который проходит у нас в кабинете Северуса, мы все несколько подавлены и в то же время… И в то же время нам невероятно радостно, потому что просто невозможно не радоваться тому, что у нас все получилось так, как еще вчера вечером мы и мечтать не могли, собираясь паковать вещи и навсегда покинуть Хог. Я, наконец-то, могу сказать все добрые слова, какие только знаю, Рону и Герми, даже ухитряюсь напроситься в крестные их будущим детям!
– Гарри, - Герми смотрит на меня немного грустно, - хоть всех крести! Правда, и не надейся, что мы расплодимся, как семейство Рона! А вот ты… у вас же никогда не будет детей. Тебе не жалко?
– Знаешь, я даже не думал об этом. Я и сам еще ребенок, наверное… Так что у Северуса дети будут.
Конечно, я понимаю, что для девушки это довольно важный вопрос, но вот парень в восемнадцать лет вряд ли думает о детях. Уверен, что и Рон еще об этом не задумывался. Мне, правда, даже в голову не приходило, что вот ну не может быть у нас детей. По определению.
– Брось, Герми, усыновят кого-нибудь, в конце-концов. Ерунда какая!
– мне на помощь приходит Рон.
– Что вы все на Гарри набросились? Детей не будет, умрете в один день. Какая, к черту, разница? Я вот люблю тебя, Герми, разве для меня сейчас важно, будут ли у нас дети, и когда мы там умрем?
– Точно, - соглашается Герми с улыбкой.
– Просто у Гарри действительно необычный брак, поэтому, наверное, столько дурацких вопросов. Ну и Снейп, конечно… мне до сих пор удивительно…он же такой…
– Да ладно, - шутливо бросаю я, - я ж Волдеморта убил, умер, что я, со Снейпом не справлюсь?
Мы все еще никак не можем осознать, что сегодняшний день для нас троих меняет все, мы по-прежнему пытаемся шутить, как дети, смеемся, даже отваживаемся курить в кабинете Северуса. Я знаю, он сам здесь курит, но я также знаю, что для меня сигареты до сих пор под официальным запретом. Просто все так необычно, неожиданно. Вот сейчас Рон с Герми пойдут обустраивать свое жилище, я, скорее всего, потащусь с ними, потому что иначе я просто с ума сойду от мыслей, воспоминаний, страхов, обид, от всего этого «а как?», «почему?», «а что будет, если?», «а что будет сегодня, когда мы останемся одни?» - всего того, что с такой готовностью распирает мою, видимо, не вполне здоровую голову. Куда мне деваться с моей сумасшедшей любовью, если я не смогу увидеться с ним до вечера?
И вот мы осторожно-осторожно выбираемся на свет божий, стараемся ступать по коридору бесшумно, почти на цыпочках, чтоб не наткнуться на очередных любопытствующих, злых или добрых, но знающих, как на грех, так много слов! Пустых, как шелуха, жалящих, как осы, проникающих глубоко под кожу, оставляя там глубокие раны…Нам надо так мало - найти Северуса, и чтоб нас никто не трогал. И это почти удается, почти, как обычно, опять это почти… Потому что, когда
– Мисс Скитер, - цедит Северус сквозь зубы, но при этом остается безукоризненно вежлив, - я не припоминаю, чтоб разрешал представителям прессы присутствовать в замке.
– Да, но, господин директор, это такой исключительный случай…Гарри… Помолвка в столь юном возрасте… - она, не отрываясь, смотрит на его сияющее золотом кольцо, заворожено следя глазами за оборотами змея на ободке, - магическая помолвка! Нашим читателям было бы интересно…
– Мисс Скитер, - думаю, Вашим читателям было бы интересно также узнать подробности победы над Темным Лордом, и в случае мистера Поттера именно с этих вопросов и следовало бы начинать. Но Вы хотите побаловать их фактами из его личной жизни, не так ли?
И непобедимая бойкая Рита начинает лепетать нечто бессвязное под его равнодушным презрительным взглядом. Да, она напугана, хотя потом никому не сможет объяснить причин своего замешательства. Сама не сможет понять, как позволила оттеснить себя от намеченной жертвы (то есть от меня), почему жалко выпрашивала назначить ей день, когда ей будет позволено взять у меня интервью. Как, всеми правдами и неправдами попав в Хог, вылетела из замка, не пробыв в нем и десяти минут. А я знаю, как и почему, но вряд ли стану ей об этом рассказывать. Просто она вывела его из себя, и он не стал сдерживать свою магию, не желая тратить на Риту ни слов, ни времени.
– Северус, ты… - я оборачиваюсь к нему, ожидая увидеть Великого Мастера в гневе, но вижу уже совсем другой взгляд - в нем легкая улыбка и тепло.
– А ты готов был к разговору с ней? Боюсь, что нет. Ты сейчас вообще не в том состоянии, чтобы давать неподготовленные интервью для Пророка.
Я на секунду представляю себе, чтобы я мог сейчас наговорить, просто растерявшись, и как бы она потом извратила каждое мое слово. И мне становится нехорошо - вдруг сразу накатывают такие страх и усталость! Когда же этот день закончится?
– Сев, пожалуйста, - говорю я так, что он едва может слышать меня, - забери меня отсюда. Давай уедем, хоть в Греймор-хилл. Я не смогу здесь.
– Гарри, - шепчет он мне в самое ухо, - просто потерпи.
– А потом наклоняется еще ближе: - Обещаю, вечером я сделаю все, чтоб ты забыл этот день.
И от этого жаркого непристойного обещания, данного в школьном коридоре, и от его интонаций я мгновенно краснею. И замечаю в его глазах тот же жар, которым наполнены его слова.
А тем временем впереди, совсем рядом, явно в стороне Большого зала нарастает какой-то шум, многоголосая какофония, хор визгливых голосов, симфония большой и бестолковой семейной разборки.