Ещё рано поднимать тревогу
Шрифт:
— А Москва?
— Кто-то из москвичей уговаривает фригилов держаться до последнего.
— Кто?
— Да я так и не понял толком. Там шифр восьмидесятого порядка. Разбираю пятое через десятое. Это вроде как когда-то с белорусской элитой. Записаны в русские, а сами так и ластятся прильнуть к боту польского пана. Москвичи сообщали нашим старшим командирам вроде как о вашем слабом сердце и вероятности скорого инсульта у командующего Южным фронтом. И о вероятной скорой смерти от старости.
— Не
— А вы думали? Мировые структуры вложили ярды валюты в проект ВГФ, чтобы фригилы сожрали русских, а дед Прокопыч выжег русоедов, как клопов из старого дивана, остальных загнал в ловушку и вот-вот готов их вытравить, как санстанция крыс.
— А СМИ?
— Запад вопит о зверствах всех трёх армий Южного фронта.
— А Восток?
— Саудитов в счёт не берем, эти ходят боком, как крабы. Израиль держит за глотку весь Ближний Восток с Левантом. Фригилам там ловить нечего. Евреи их не пустят к себе. Иран и Пакистан категорически против фригов. Аятоллы читают в мечетях фетвы, призывают вырезать фригов всех от мала до велика, как бешеных псов, осквернивших исламские святыни. Афганистан и Таджикистан не в счёт. Они сами Ирана боятся, потому как пригрели людоедов в лагерях для беженцев. Особенно белуджи трепещут. Так что опасности нам стоит ждать только от своих. Или от турок, если ихним военным хорошо заплотют или поставят новейшее вооружение.
— Откуда известно? Насколько достоверно?
— От дружбанов. Достоверней некуда — они подключались к правительственным коммуникациям.
— Это же воинское преступление!
— Да бросьте, Игорь Прокопыч! Преступники затихарились на самой высоте в Кремле, а не у нас в низинке.
— И что говорят о нас в Москве?
— Паны хочут денежки свои в западных банках спасти и невинность в глазах у русских соблюсти. Санстанции по всему миру травят миллиарды крыс, мышей, тараканов, клопов, а людоеда тронуть не моги — гуманизьма!
— И когда же все решится?
— Дружбаны считают, что решение по нам будет принято не раньше, чем через час.
— Вот уж мне эти стратеги — старлеи и капитаны! Почему через час?
— Президент ещё в Париже.
— Плевать генштабу на президента!
— Э, не скажите, Игорь Прокопыч! После продолжительных отсидок и показательных расстрелов по ТВ лучших боевых офицеров ни один русский генерал не пойдёт на военную операцию за рубежом без письменного приказа президента. Так что расслабьтесь и прикемарьте минут на двадцать, как курсант на лекции в училище. Я разбужу, если что.
И снова наблюдатели любовались дрыхнувшим маршалом на трёх экранах…
4
— Товарищ
— Отставить! Из ваших погон и галстука, товарищ старший лейтенант, борщ варить можно.
Комдив первый день в генеральской форме… Так точно, товарищ полк… товарищ генерал, можно борщ варить, если ты по двадцать пять часов в сутки в кабине «сороконожки» с баллистической тактической ракетой за спиной. Или по сорок восемь часов в смотровой яме.
— Хорош у вас ротный, товарищ майор. — Комдив повернулся к комбату. — Пораспустили личный состав, товарищ подполковник. — Это уже командиру дивизиона тактических ракет. — Боец у него подпоясан ниже хлястика шинели, и это на посту! Сержант валяется в теплушке на топчане, а рядом немытый котелок. А главное, у троих солдат в одной роте сапоги не подбиты! Курам на смех, среди лета боец слёг в госпиталь с простудой! Факт говорит о том, что физподготовка в роте в целом и в частности, поставлена из рук вон плохо. Значит, боец плохо бегал по утрам норматив. И виноват во всём командир роты, вот этот разгильдяй.
Подполковник-замполит суровым взглядом вперились в старшего лейтенанта, а тот безучастно смотрел на дремлющего сержанта-водителя в комдивовском газике… Так точно, товарищ полк… товарищ генерал, рядовой Лифанов в госпитале. Разгружал холодильник на базе тыла по наряду дивизии. В холодильнике минус 20 градусов, на улице + 30. Комбат в курсе, но он не скажет. Так точно — плохо бегает, всего лишь третий спортивный разряд по лёгкой атлетике… Генерал ждёт ответа. Подполковник смотрит на майора, майор на капитана-пускача, капитан на старшего лейтенанта. И все молчат.
– Молчание и круговая порука! У кого ещё боец без пилотки и расстёгнутой гимнастёрке может сидеть на стене ограждения части и любезничать с иностранными барышнями? У кого ещё солдат может постричься налысо? Что вам известно о последнем случае, товарищ старший лейтенант? Что-то я не видел письменного рапорта в военную прокуратуру. Может быть, имел место случай проявления «дедовщины» с издевательством над солдатом срочной службы!
Замполит — ни слова. Только суровый взгляд в сторону старлея… Так точно, товарищ полк… генерал-майор, рядовой Машков на спор постригся налысо. Второй год службы, три месяца до увольнения в запас.
— Ротный командир, лицо осунулось, глаза мутные. И глумливая ухмылочка.
— Товарищ генерал, у него такое выражение лица даже на фото для документов, — в первый раз вступился замполит. — Последствия контузии в командировке на Ближнем Востоке.
— Так он ещё и контуженный! Женат?
— Жена его бросила, — ответил замполит.
— Понятно — пьёт и гуляет… Двадцать четыре часа — и на Камчатку!
– Товарищ генерал, — в первый раз заговорил подполковник, командир дивизиона. — Не получится его на Камчатку Из генштаба пришёл наградной лист за прошлую командировку на Ближний Восток. Орден боевого Красного знамени. С присвоением внеочередного звания майор. Документы уже оформлены.