Еще раз о голом короле (сборник)
Шрифт:
4-й консерватор. «Умники!» Вот они у меня где, эти «умники!» И каких им еще понадобилось «новых идей», когда вокруг нас, с божьей помощью, и так все цвело и благоухало!..
2-й консерватор. Вот я и спрашиваю вас, господа, куда мы идем?!
1-й консерватор. А все эта паскудная литература! И чего у нас с ней церемонятся! Я доказываю, что в литературе нашей, со смертью Булгарина, ничего, кроме тлетворного влияния, не существует!
3-й консерватор. Я, господа, вообще ничего
4-й консерватор. Да, господа, зло теперь повсюду распространяет свои корни. Люди обыкновенно начинают с того, что с усмешкой отзываются о сотворении мира, а кончают тем, что не признают начальства!..
2-й консерватор. В этой связи не могу лишний раз не спросить, господа, куда мы идем?!
1-й консерватор. Все это от недостатка спасительной строгости, господа! Если бы своевременно было прибегнуто к расстрелянию, то и общество было бы спасено, и молодое поколение ограждено от заразы заблуждений!..
3-й консерватор. Расстреляние, господа, именно расстреляние! Разумеется, не поголовное, а отдельных лиц! И тогда лицо российской добродетели воссияет вновь, как десять лет тому назад!..
4-й консерватор. Предлагаю подвергнуть расстрелянию всех несогласно мыслящих!.. Всех, в поведении которых замечается скрытность!.. И наконец, всех зубоскалов и газетчиков!..
(Крики: «Смерть зубоскалам!», «Расстрелять газетчиков!», «Долой литературу!», «Оградить молодежь!», «Ликвидировать умников!», «Запретить гласность!..»)
Прокоп. Ну каково? Вот это я называю жизнь! Я тебе тут еще целую кучу проектов принес. Вот, например, проект о децентрализации…
Провинциал. А об чем он, этот проект?
Прокоп. Как бы тебе объяснить… ну, чтобы, значит, везде, по всей земле… ну, чтобы везде можно было свободно бить по зубам… вот это и есть самая децентрализация!..
Провинциал. Да читать ли?.. Право, боюсь я, брат!..
Прокоп. Надо читать! Зачем же ты в столицу приехал? Какой же ты патриот после этого, если не интересуешься знать, в чем последняя суть состоит?
Провинциал. Да ведь запью я!.. Чувствует мое сердце, что запью!..
Прокоп. Оно, конечно, у кого чувствительное сердце – трудно не запить. А вот кто закалился, как я, – так ничего! Даже пользу нахожу! Тут светлые мысли есть, ей-богу!..
Провинциал. Да я только одни заглавия прочел, а уж вижу: упразднение, уничтожение, ликвидация!..
Прокоп. Э, ты не прав, душа моя! Тут один проект о расширении есть! Правда, о расширении области действия квартальных надзирателей. Однако же о расширении!..
Провинциал. Поверишь
Прокоп. Аито верно, душа моя!.. Сказать по правде, наслушаешься этих проектов об уничтожении да о расстрелянии – и на сердце сделается так моркотно, что целую четверть готов выпить!.. Человек, водки!
Затемнение.
Провинциал.…И подумать только, проводится множество бессонных ночей, портится громада бумаги для того только, чтобы в конце концов вышло: уничтожить, вычеркнуть, воспретить!..
А все благодаря тому, что простота задач продолжает привлекать наши сердца. Нам все еще чудится, что надо нечто разорить, чему-то положить предел, что-то стереть с лица земли!.. Неполезное что-нибудь сделать, а именно разорить!.. Ежели признаться по совести, то это, собственно, мы и разумеем, говоря о процессе созидания…
Но почему же, однако, уничтожить, вычеркнуть, воспретить, а не расширить, создать, разрешить? А потому что вычеркнуть легко, а создать трудно. Вот в этом и разгадка той бесцеремонности, с которой мы приступаем к рассечению всевозможных жизненных задач!..
Затемнение.
Провинциал. Где я?.. Нет, это не мой нумер!.. Диван, подушки… Господи, неужели я опять…
Хватов. Опять у меня-с!.. Не извольте волноваться!.. Поручик Хватов к вашим услугам-с!..
Провинциал. Однако странное обстоятельство!.. Ну ладно бы один раз!.. Позвольте узнать, как я сюда попал?..
Хватов. Обыкновенно-с!.. Иду я дозором-с!.. Вижу благородные люди в очень веселом виде-с!..
Провинциал. Не продолжайте!.. Очень вам признателен, господин Хватов!.. Век не забуду вашей услуги!..
Хватов. Да чего же-с!.. Я, как благородный человек… вот пожалуйте, диван-с, подушки-с!..
Кланяется и исчезает.
Провинциал.…Какой стыд, какой стыд!.. Я начинаю опасаться, что если дело пойдет таким образом и дальше, то меня непременно куда-нибудь посадят в часть!
Голова-то как трещит, господи!.. Что в это время бродит в голове – это ни под каким видом не соберешь, а что бродит нечто – в этом нет ни малейшего сомнения…
Вот сейчас мелькнуло: хорошо бы выиграть двести тысяч! – и ушло. Потом мелькнуло: а не приказать ли водки? – и опять ушло. Вообще все приходит и уходит до такой степени смутно, что ни встречать, ни провожать нет надобности…
И вдруг я вспомнил!.. Был у меня товарищ по фамилии Прелестнов!.. Сейчас, говорят, он сделался либералом и публицистом при ежедневном литературно-научно-политическом издании «Старейшая Всероссийская Пенкоснимательница!..»
Наконец-то я попаду в самое сердце российской интеллигенции!