Еще раз о голом короле (сборник)

Филатов Леонид Алексеевич

МирринаЛюбимый, все сбылось! Ты снова дома,И я с тобой. И кончилась война!..(После паузы.)Но счастье не приходит без напасти.Ты видишь, я от страсти вся дрожу!Свидетельства ж твоей безумной страстиЯ, честно говоря, не нахожу!..Кинесий(растерянно)В

бою себя я чувствовал мужчиной,Хотя стоял у смерти на краю.Теперь же, в мирной жизни благочинной,Я, право, сам себя не узнаю.(В отчаянии)И как вы допустили это, боги,Чтобы в такой ответственный моментМне отказал в поддержке и подмогеДотоле безотказный инструмент? МирринаТакой эффект, должно быть, жизни мирной —Мы заново друг друга узнаем…Не причитай, не надо, слышишь, милый?Ведь главное, что мы опять вдвоем!Кинесий(плачет)Да будь ты мной – и ты бы причитала!Ведь мне еще пока не шестьдесят,Меж тем мои мужские причиндалы,Как стираные тряпочки, висят!МирринаНе стоит, милый, слишком огорчаться,Не повезло – и ладно! И плевать!..И прежде нам везло не так уж часто,Так что ж сейчас об этом горевать? Кинесий(с неожиданной горячностью)Любимая! Ты мне необходима,Но для успеха мне еще нужны —Свист копий, звон мечей и запах дыма,И прочие реалии войны!Хватает мне и пыла, и сноровки,И технику я дела не забыл!..Но лишь в своей привычной обстановкеСмогу я стать таким же, как и был…Ты погреми на кухне сковородкой,Как будто где-то рядом грянул бой.Дай лишь толчок, лишь импульс дай короткий —А дальше все пойдет само собой!..

Миррина послушно гремит сковородкой. В ту же секунду ночная тишина взрывается диким звоном и грохотом: изо всех городских окон Миррину поддерживают гремящие сковородки, кастрюли, тазы… Кинесий напуган и растерян.

КинесийВот этого нам только не хватало!Кто по ночам смущает наш покой?Миррина(с деланным равнодушием)А-а… Это жены нашего квартала…Ведь ты же не один у нас такой!..

Грохот

понемногу затихает… Кинесий и Миррина лежат, откинувшись на подушки, и безучастно глядят в потолок.

КинесийПрости… Но нет ни страсти, ни азарта…Я, кажется, отвык от тишины.МирринаНе важно, милый… Спи… Продолжим завтра…О боги, только б не было войны!..

Пестрые люди, или Глазами провинциала

(очерки общественной жизни 60-х годов прошлого столетия)

Сатирическая фантазия по мотивам произведений М.Е. Салтыкова-Щедрина

Провинциал.…Было время, когда в нашем обществе большую роль играли так называемые «каплуны мысли». Эти люди, раз ухватившись за идейку, жевали ее, разжевывали и пережевывали и, обеспечивши ее раз и навсегда от всякого дальнейшего развития, тихо и мелодично курлыкали.

И это равномерное самодовольное курлыканье многих, даже проницательных людей ввело в обман, дало повод думать, что, наверное, в России наступил «золотой век», коль скоро в ней так изобильно развелась птица каплун, и притом такая гладкая и так самодовольно курлыкающая…

…Как бы то ни было, но курлыканье безвозвратно смолкло, и взамен его общественная наша арена огласилась ржанием резвящихся жеребят…

Из тишины нарастает бессвязный гул, в котором сначала можно выделить отдельные крики, а затем и целые предложения.

Голоса.

– Новое время, господа!.. Вселенная требует от нас нового слова!..

– Принципы!.. Главное – принципы!.. Надо отстоять наши принципы!..

– Труд, господа, вот наше спасение!.. Впереди много труда!..

– Куда мы идем?.. Я спрашиваю, куда мы идем?..

– Следует положить всему этому предел!..

– Долой литературу!.. Обуздать гласность!..

– В прежние-то времена как жили, господа!..

– Просвещение, господа!.. Без просвещения нет цивилизации!..

– Железные дороги, господа!.. Вот что меня беспокоит!

– А рукомойники?.. В больницах до сих пор нет рукомойников!..

– А как насчет нижнего белья?.. Где взять нижнее белье?..

– Свобода и гласность – вот наш девиз!..

– Куда мы идем, господа?!. Скажите мне, куда мы идем?..

Появляется Доктор.

Доктор. Имею честь рекомендоваться: здешний доктор Иван Карлович!

Провинциал. Очень рад, но прежде всего позвольте узнать, где я нахожусь?

Доктор. Не считаю нужным скрывать от вас печальную истину: вы находитесь в больнице для умалишенных.

Провинциал. Я – сумашедший? Доктор, я не знаю, по какому поводу я попал сюда, но считаю своим долгом протестовать!

Доктор. Голубчик, я практикую около двадцати лет и не встречал еще ни одного душевнобольного, который не был бы убежден, что он вполне здоров.

Провинциал. Так вы решительно не хотите верить, что я не помешанный?

Доктор. Как ни прискорбно, голубчик, но никаких сомнений в этом смысле не имею!

Провинциал. Итак, я сумасшедший. Это невероятно, но я должен этому верить. Но скажите, по крайней мере, как я сюда попал?