Еще раз о голом короле (сборник)

Филатов Леонид Алексеевич

Аладдин

Мой домик ты отыщешь без труда —Беднее ты не видел никогда.В хлеву увидишь старенькую лампу —Немедленно тащи ее сюда!..Да по дороге, парень, ты смотри! —Рукой ее случайно не потри,Не то беда случится много раньше,Чем мы сказать успеем: раз-два-три!

Вор

Я не привык – запомни это впредь! —Чужие лампы тискать и тереть!..Я только потому иду за лампой,Чтоб не позволить другу умереть!..

Вор исчезает в толпе.

«Богомазы»

Эй, вы!Небо!Снимите шляпу!Я иду!В.

Маяковский

Горжусь я и мучусь:В руках у меняНаходится участьГрядущего дня.Джо Уоллес

Я высшей музыкою стану,Теплом и хлебом для людей.Андрей Вознесенский

1

Он не был Феофаном Греком,Наш монастырский богомаз,И сам считал себя огремхом,Свершенным богом с пьяных глаз.С заботой о насущном хлебеМонах иконы мастерилИ был отнюдь не благолепен,И бога всяко материл.Вино дарило вдохновенье:Монах творил, что твой поэтС десяток этаких творенийОн каждый день рожал на свет.Бог подкузьмил его с талантомЗато не обделил умом.Придет пора дышать на ладан……………………………….Монах был сирым мужичонкой,Но удивляло в нем одно:Он прямо в глотку из бочонкаМог, словно в прорву, лить вино.В круженье сладостного мигаОн до слезливости добрел:Он подарил бы вам полмира,Когда бы что-нибудь имел.Он нес лихую ахинею,Очами грел, как парой солнц,И умиленно ник к АндреюИ целовал его взасос.И было грустно богомазу,И твердо верил богомаз,Что всю земную мудрость сразуОн сможет высказать сейчас.Пьянчужка чтил святую ясность,И, тягой к правде искушен,Он с безрассудством вечных пьяницВсю жизнь совался на рожон.Он дрался за любую малостьИ без нужды и по нужде,За что воителю случалосьСидеть на хлебе и воде.Прости меня, смиренный инок,А только знаю наперед,Что от греховных вечеринокТебя смущенье не спасет.И все мы агнцы поначалу —Нам греховодных ям не рой!Но выпьем этакую чаруИ руку тянем за второй.Мы враз хмелеем и хмуреем,И все вокруг для нас равно,Нам наплевать, за коим хреномСвятые люди пьют вино.

2

Сквозь монастырские оконцаСочатся спелые года.А солнце! Этакое солнцеЕще увидишь ли когда!Но мы, живые очевидцы,Забились в норки, как кроты,Нам остается лишь дивитьсяРазгулу этой красоты.Торгуясь, мелочась и тратясьМеняем солнце на виноВ дыму лихих монашьих трапезНам вечно чахнуть суждено.

3

Едва туман сошел с рекиМонах вопит: «Айда, Андрейка,Смывать вчерашние грехи».Бежит к реке белесой раньюСнимает рясу, шелапут,И чешет волосатой дланьюМатерый, мхом заросший пуп.А на реке стирают бабы,Хохочут, зажимают рты:Ох богу поклонились, кабыНе видеть этой срамоты!Нишкните, бабы, не лютуйте,Покуда в теле дремлет бес.Попы хотя и божьи люди,А появились не с небес.Всего хватает нам от веку,А все одно – обделены:Ей-богу,

тошно человекуНа этом свете без жены.Удел, конечно, данный богом…А кой бы сделал он указ,Когда бы сам имел под бокомТаких красавиц, как у нас?..Не потому ли истый мастерВсегда малюет богоматерьС земных, со смертных матерей.На свете куча недоделок,Весь век грести – не разгрести,Но совершенней русских девок В миру, ей-богу, не найти.

4

Стоял он гордо, не пугаясьНужды, не ведая ни в ком…………………………………………………………Все карты против голодранца.Грехов достаточно. И так.Прелюбодей, охоч подраться,К тому же выпить не дурак.А предсказанья не сбывалисьИ оказались пустяком.А у колодца мудрый аистКосил насмешливым зрачком.А было лето… И казалисьЛюбые страсти пустяком.И у колодца мудрый аистКосил насмешливым зрачком.А мать пугалась и вздыхалаКрестила лоб на образаИ потихоньку вытиралаСвои линялые глаза.

5

Мир полон безусловных древних истинНа коих, на китах стоит,Он каждым снова перелистан,И каждым заново открыт.Мы родились! И в небе солнцеМы открываем с этих пор.Мы понимаем счастье кроманьонца,Мы схожи с древнимВпервые сделавшим топор.Мы родились,Чтоб посочувствовать матросу,Что хрипло выкрикнул: «Земля!»Но по извечному починуКоторый век, который годМы погружаемся в пучинуЗемных деяний и забот.

6

И может, кистью не нарочноВзмахнул Андрей, но в тот же мигПо-человечески порочноОн сделал мертвый божий лик.И дрогнул бог смешливым оком,Сверкнул начальственным зрачком,И стал суровый бог не богом,А просто хитрым мужиком.Бородачи во все глаза следят за ним,А бог, как старую ермолку,Вдруг лихо сдвинул набок нимб.Вдруг на затылок сдвинул.И показалось божьим слугам,Что по-крестьянски молода,Запахла клевером и плугомЕго мужичья борода.Он был страшнее, чем проказа,И…………………….чем лубокКто он? – спросили богомаза.И тот ответил: «Это Бог!»

7

Монах, не слушай злую ругань,Уйди из стен монастыря,И вместо красок и хоругвейВозьми совок золотаря.Тебе дано до боли многоПонять, увидеть и познатьДано создать любого бога,И, если надо, развенчать.Андрей томился ожиданьемСвоих ребячьих делИ вдохновенно клял гаданьеИ верить бабке не хотел.И было боязно до дрожиК спесивой птице подойти,Спросить про те пути-дорогиЧто парню выпадет пройти.Седая бабка-хероманткаЕму вещала «все как есть».Но эта чертова шарманкаЕму успела надоесть.И верить бабке не хотелось………………………………

Маугли

Пролог

Индийская деревня. Ночь. Гроза. Ровный и сплошной гул ливня, привыкнув к которому, можно решить, что это местная тишина. Черноту неба разрезают росчерки молний, сопровождаемые раскатами грома. Богатый деревенский дом. Спальня Хозяина. Внезапно в темной глубине дома зажигаются огоньки, – один, другой, третий… Тревожная сутолока огоньков приближается, вместе с ней становится слышней топот множества ног… И наконец, в спальню Хозяина врывается толпа слуг с фонарями и факелами…