Еще вчера. Часть первая. Я – инженер
Шрифт:
и от ужаса стало мне жарко:
там какой-то мой тухлый двойник
пишет пошлости нагло и жалко.
Глупо гнаться, мой пишущий друг,
за читательской влагой в глазу —
всё равно нарезаемый лук
лучше нас исторгает слезу.
Дорогие ребята, просто вы сами очень живые и неравнодушные люди,
И чтобы закончить разговор о моей книге приведу последние строки из нее:
Нечто похожее на эпилог и покаяние одновременно. Что-то разрослась непомерно моя биография, как у какого-нибудь ба-альшого человека, совершившего уйму судьбоносных деяний. Я планировал еще написать главу о новейших временах, хотя бы в виде переписки с друзьями. Мир бурлит: войны, кризисы – финансовые, газовые и разнообразные. Как бы ни хотелось быть в стороне, – не получается…
Однако пора и честь знать. Эту книгу нельзя кончить, пока жив, и. конечно же – потом. Так невозможно окончить ремонт квартиры; его можно только прекратить.
Прекращаю. Тем более что две главы постскриптума уже написаны. Прошу прощения у всех, кто взвалил на себя тяжкий труд, даже пролистывая мои неумелые письмена. Я не хотел вас утруждать, просто я боролся с энтропией своей души. Простите.
19:45 МСК 26 января 2009 года г. Санкт-Петербург.
Мы с Эммой очень высоко оценили вашу книгу о родителях. Вместе с вами еще раз прочувствовали завораживающее очарование Севера. С удивлением узнали о прелестях дачи возле Якутска. Опьянели от запаха цветов тундры. Посмотрели с высоты на грохочущий прибой у скал Канина Носа. Побывали на ягелевых пастбищах оленей. Погоревали о разрушении хрупкой природы Севера гусеницами вездеходов, радиоактивными осадками и наступлением добытчиков газа на Ямале, – это уже из собственного опыта и современности…
Ваш дружный клан, как вы себя называете, создал прекрасный памятник не только отцу – всемирно известному Рыцарю Тундры Владимиру Николаевичу Андрееву, но и позволил читателям немного заглянуть в дружелюбную, высоко интеллигентную среду вашего большого семейства-содружества. Признаюсь: образ вашего отца у меня соединялся при чтении с образом моего командира – Дмитрия Николаевича Чернопятова, оказавшего на меня огромное влияние. Он очень похож на вашего отца не только внутренне, но даже внешне. Именно такие люди одним своим присутствием в нашей жизни воспитывают всех, кто с ними соприкасается. Они действительно Настоящие Рыцари, –
И еще. Я вовсе не был циником и пессимистом, когда сказал, что потомки не будут читать наши письменные творения. Просто я учитываю развитие ИТ – информационных технологий и увеличение плотности, скорости жизни (не могу подобрать более точного определения растущему потоку информации). Хочется надеяться, что большинство наших потомков не станут Иванами, не помнящими родства. Им, после достижения зрелости, потребуется обращения к своим корням, чтобы осознать свое место в общем строю «клана». Мы можем оказать им неоценимую помощь, создав генеалогическое древо рода, которое они будут продолжать. Это должна быть четкая и понятная графическая схема с фотографиями и годами. Приложениями к ней могут быть краткие описание жизни – (Curriculum Vitae) всех ушедших. В вашей книге вскользь упоминаются близкие и дальние родственники – большие и интересные люди, память о которых хорошо бы сохранить для грядущих поколений, а также показать, «кто есть кто» в общем строю. И ваша книга будет живым листочком на этом Древе Жизни: в ней не только судьбы близких людей, но и картинки Времени, в котором эти люди жили. Мы просто обязаны это сделать, пока живы: ценные сведения могут уйти вместе с нами безвозвратно. Мы с Эммой это поняли совершенно ясно после смерти наших матерей: их рассказы мы не удосужились записать при их жизни…
Я уже более 10 лет пытаюсь создать такое Древо жизни своего рода. В последнее время получил также некоторый опыт, составляя генеалогию своего друга, ведущего родословную от татарских князей при Иване Грозном. Буду рад показать вам свои наработки: возможно, они окажутся вам полезными…
Прошу прощения за длинное письмо. Теперь вы будете знать, как опасно писать хвалебные рецензии графоману: он в ответ столько накрутит…
А если серьезно: спасибо вам, что вы есть.
Николай и Эмма Мельниченко, СПб, 20 февраля 2009 г.
А картинка – вместо подписи.
Письмо от дочери и вдовы друга Владимира Ефремовича Козишкурта
Дорогой Николай Трофимович!
Который день напролёт читаем с мамой Вашу книгу. Так как читать мы любим, как не рекомендуется, лёжа, то уже отлежали все бока – не оторваться от Ваших воспоминаний. То смеёмся, то плачем, то цитируем Вас друг другу. У Вас одинаково интересно написано и про «железяки» и «за жизнь». Я уже начинаю разбираться в электричестве; по крайней мере, узнала, что существует техника безопасности.
Николай Трофимович, Вы нас удивляете не только литературным даром, но и феноменальной памятью. Так восстановить подробности жизни, на мой взгляд, мог только очень любознательный человек, которому интересен каждый прожитый день и каждый человек. Приходят на ум строки Б. Пастернака:
«Во всём мне хочется дойти
До самой сути.
В работе, в поисках пути,
В сердечной смуте.
До сущности протекших дней,
До их причины,
До оснований, до корней,
До сердцевины.